Paroles et traduction Talco - Dai Nomadi

Dai Nomadi

Fiaccola breccia di un rogo
Che cerca conforto nell'aria
Una menzogna nel giogo
Di un giustizia sommaria
Dicono che i nomadi
Spensero il sol di una notte
Sciolta tra luoghi comuni e finte verità
Placida accolse le voglie
Di un verginità ormai svanita
La rabbia di un padre alle soglie
Spinse a un storia sbiadita
La notte che rendevano
Al sonno di una prima volta
È celata da un vago timore nell'aridità
Fredda mentì ingannevole
Nell'indecenza dissolta
I nomadi - disse - rapiron la mia nudità
Tardi affondò nel rimorso
Di una menzogna rapita
Da un'indolenza che ha perso
Ciò che ha più pudico in vita
Nel gioco di farneticar
Di un falso comune ora acceso
Da vano desio di diventar signora ma
Senza virtù nè dignità incapace di portarne il peso
E un fango su rami bruciati è la sua umanità
Nella terra di maschere affrante in TV
Di letarghi impuniti e di rabbiosi santi
Il silenzio nell'odio si imbeve
Di un fetido addio
Tra recinti gelosi di asserti virtù
Assuefatti a volgari timori degli altri
Caduti nell'argine greve
Di un marcio brusio
E nell'ora di non abbaiar
Nascosti nell'ipocrisia
Di ornar come vuoto a sè stante un cielo malato
Tra i nomadi la verità è
Appesa a una fotografia
Di una falsa cortigiana ed un campo bruciato

От кочевников

Факел, осколок костра,
Ищущий утешения в воздухе.
Ложь в ярме
Скорого правосудия.
Говорят, что кочевники
Погасили солнце одной ночью.
Растворившись среди банальностей и лжи,
Безмятежно принимала она желания,
Девичьей чистоты, уже исчезнувшей.
Ярость отца на пороге
Подтолкнула к выцветшей истории.
Ночь, которую они отдавали
Сну первого раза,
Скрыта смутным страхом в засухе.
Холодно лгала, обманчиво,
В растворившейся непристойности.
Кочевники, - сказала она, - похитили мою наготу.
Поздно погрязла в раскаянии
Из-за похищенной лжи,
Леностью, потерявшей
Самое целомудренное в жизни.
В игре бреда
О ложном общем, теперь разгоревшемся,
От тщетного желания стать госпожой, но
Без добродетели и достоинства, неспособной нести их бремя.
И грязь на обгоревших ветвях — вот ее человечность.
В стране измученных масок на экране ТВ,
Безнаказанной летаргии и разъяренных святых,
Молчание в ненависти пропитывается
Зловонным прощанием.
Среди ревнивых оград мнимых добродетелей,
Привыкшие к вульгарным страхам других,
Упавшие на тяжкий берег
Гнилого шепота.
И в час, когда не лают,
Скрытые в лицемерии,
Украшают, как пустоту саму по себе, больное небо.
Среди кочевников правда
Висит на фотографии
Фальшивой куртизанки и сожженного поля.