Paroles et traduction Tom Paxton - A Thousand Years

A Thousand Years

The Burgher banged his fist on the table, red face glowing with pride.
"We'll rise!" he cried, "As soon as we're able, avenging the ones who died.
No more the hunted. No more the mouse. No more the quivering prey.
The Masters are driving the Slaves from the house. The Masters are coming to stay.

The Burgher dipped his bread in the gravy, splattering his silken tie.
Nachmal the Wehrmacht! Nachmal the Navy! Nachmal the thundering skies!
Once more the stadium rocking with cheers. Once more the torchlight parade.
Away with the cowering dog-bitten years, away with the humble charade!

A thousand years, the tears of the weak for our wine.
A thousand years, we'll pluck them like fruit from the vine.
Ah, they fed us and clothed us and handed us weapons as well,
But give us a leader, we'll follow him down into Hell!

The Burgher spilled his wine on the table, staggering out of his chair.
"We'll rise!" he cried, "As soon as we're able!" stroking the young man's hair.
The English are finished. The French are fools. The Russians have China to fear.
The Yanks holler "Commie!" and follow they're rules when the time for the rising is here!

The young man's eyes were firey and glowing, the burgher's hand in his own.
"We'll rise!" he cried, "The movement is growing!" we'll march on a road of bones!
They're coming from Egypt. They're coming from Hess. They're coming from Argentine.
We'll march over Russia. We'll march to the West. We'll show them what conquest can mean!

A thousand years, the tears of the weak for our wine.
A thousand years, we'll pluck them like fruit from the vine.
Ah, they fed us and clothed us and handed us weapons as well,
But give us a leader, by God, and we'll see them in Hell!

Тысяча лет

Бюргер стукнул кулаком по столу, красное лицо пылало гордостью.
"Мы восстанем!" - кричал он, - "Как только сможем, отомстим за погибших.
Хватит быть загнанными. Хватит быть мышью. Хватит дрожать от страха.
Хозяева выгоняют рабов из дома. Хозяева пришли, чтобы остаться."

Бюргер макнул хлеб в подливку, забрызгав свой шелковый галстук.
Снова Вермахт! Снова флот! Снова грохочущие небеса!
Снова стадион сотрясается от ликования. Снова факельное шествие.
Долой трусливые, собачьи годы, долой унизительную шараду!

Тысячу лет слезы слабых были нашим вином.
Тысячу лет мы будем срывать их, как плоды с лозы.
Ах, они кормили нас, одевали нас и давали нам оружие,
Но дай нам вождя, и мы последуем за ним в ад!

Бюргер пролил вино на стол, шатаясь, встал со стула.
"Мы восстанем!" - кричал он, - "Как только сможем!", поглаживая волосы молодого человека.
Англичане кончены. Французы - дураки. Русские боятся Китая.
Янки кричат "Коммуняка!" и следуют своим правилам, когда придет время восстания!

Глаза молодого человека пылали огнем, рука бюргерa была в его руке.
"Мы восстанем!" - кричал он, - "Движение растет!" Мы пойдем по дороге из костей!
Они идут из Египта. Они идут из Гессена. Они идут из Аргентины.
Мы пройдем по России. Мы пройдем на Запад. Мы покажем им, что такое завоевание!

Тысячу лет слезы слабых были нашим вином.
Тысячу лет мы будем срывать их, как плоды с лозы.
Ах, они кормили нас, одевали нас и давали нам оружие,
Но дай нам вождя, клянусь Богом, и мы увидим их в аду!