Coot Marseilles Blues - Tom T. Hall traduction en russe

Coot Marseilles Blues

(This story was told to me by Jerry Clover at the 1971 discjockey convention
I told Jerry I's gonna write a song about it
My brother Hillman gonna play the cigarette paper and the comb play)
(Paper & comb)
Coot Marseilles was an old black man from down Mississippi way
He worked out in the white man's yard and he loved to sing and play
Ol' Coot worked hard God rest his soul he never was much to roam
His entire band was an old guitar a cigarette paper and a comb
(Paper & comb)
Now ol' Coot had one song that he would sing when his long days were put in
There ain't nobody knows that song now cause I reckon that it died with him
His songs were made up 'o dry bones from pain and sweat and tears
And Lordy Lordy Lordy Lordy was sometimes all you'd hear
Now on Saturdays ol' Coot didn't work much 'cepten he built a fire in the stove
And when he get through he'd mosey on down and sit by the gravel road
He'd hum that song as he walked along with the faraway look in his eyes
And he sat there by the road all day watched them fine Ford cars go by
Now on Saturday night the white folks danced and ol' Coot he'd pick and sing
He had an old RC bottle neck that he'd slide up and down them strings
Now Coot didn't care much for lyrics he just made 'em up as he went along
And Lord I wish they had tape back then cause I'd sure love to hear them songs
Well his clothes were old and his hair was gray and hard work had bent his back
His songs were never recognized by statuettes or flags
His songs were all about the working man and Coot never owned a tie
The only thing he ever really had to do was die
(Paper & comb)
Now ol' Coot's gone and maybe I'm wrong to bring it all back again
But I know his friends down in Mississippi sure thought a lot of him
So rock on Coot and enjoy your rest your long day's work is done
And if they got Fords up in Heaven sir I sure hope you're driving one
(Paper & comb)
Lordy Lordy Lordy Lordy Lord

Блюз Кута Марселя

(Эту историю рассказал мне Джерри Кловер на съезде диск-жокеев в 1971 году,
я сказал Джерри, что собираюсь написать об этом песню,
мой брат Хиллман будет играть на папиросной бумаге и расческе)
(Бумага и расческа)
Кут Марсель был старым чернокожим мужчиной из Миссисипи,
он работал во дворе у белого человека и любил петь и играть.
Старый Кут много работал, упокой Господь его душу, он никогда особо не путешествовал,
вся его группа состояла из старой гитары, папиросной бумаги и расчески.
(Бумага и расческа)
У старого Кута была одна песня, которую он пел, когда заканчивался его долгий рабочий день,
никто больше не знает этой песни, потому что, думаю, она умерла вместе с ним.
Его песни были сложены из сухих костей, из боли, пота и слез,
и "Господи, Господи, Господи, Господи" - это иногда всё, что можно было услышать.
По субботам старый Кут почти не работал, разве что разводил огонь в печи,
а когда заканчивал, он шел и садился у гравийной дороги.
Он напевал эту песню, идя по дороге с задумчивым взглядом,
и он сидел там у дороги весь день, смотрел, как мимо проезжают красивые автомобили "Форд".
В субботу вечером белые люди танцевали, а старый Кут играл и пел,
у него было старое бутылочное горлышко от RC Cola, которым он водил вверх-вниз по струнам.
Кут не очень заботился о текстах, он просто придумывал их на ходу,
и, Господи, как бы я хотел, чтобы тогда были магнитофоны, потому что я бы очень хотел услышать эти песни.
Его одежда была старой, волосы седыми, а тяжелая работа согнула его спину,
его песни никогда не отмечались статуэтками или флагами.
Его песни были о рабочем человеке, и у Кута никогда не было галстука,
единственное, что ему действительно нужно было сделать, это умереть.
(Бумага и расческа)
Теперь старого Кута нет, и, возможно, я неправ, что снова поднимаю эту тему,
но я знаю, что его друзья в Миссисипи очень хорошо к нему относились.
Так что, отдохни, Кут, и наслаждайся своим покоем, твой долгий рабочий день закончен,
и если на небесах есть "Форды", сэр, я очень надеюсь, что ты водишь один из них.
(Бумага и расческа)
Господи, Господи, Господи, Господи, Господи.