Paroles et traduction William S. Burroughs - Spare Ass Annie

Spare Ass Annie

When I became captain of the town, I decided to extend asylum to certain citizens who were persona non grata elsewhere in the area because of their disgusting and disquieting deformities.
One was known as Spare Ass Annie. She had an auxiliary asshole in the middle of her forehead, like a baneful bronze eye.
Another was a scorpion from the neck down. He had retained the human attribute of voice and was given to revolting paroxysms of self-pity and self-disgust during which he would threaten to kill himself by a sting in the back of the neck. He never threatened anyone else, though his sting would have caused instant death.
Another, and by far the most detrimental, was like a giant centipede, but terminated in human legs and lower abdomen. Sometimes he walked half-erect, his centipede body swaying ahead of him. At other times he crawled, dragging his human portion as an awkward burden. At first sight he looked like a giant, crippled centipede. He was known as the Centipeter, because he was continually making sexual advances to anyone he could corner, and anyone who passed out was subject to wake up with Centipete in his bed.
One degenerate hermaphrodite known as Fish Cunt Sara claimed he was the best lay in town: Besides, he's a perfect gentleman in every sense of the word. He's kind and good, which means nothing to the likes of you...
These creatures had developed in a region where the priests carried out strange rites. They built boxes from the moist, fresh bones of healthy youths, captives from neighboring tribes.
Pregnant women were placed in the boxes and left on the peak for a period of three hours. Often the women died, but those who survived usually produced monsters. The priests considered these monstrosities a way of humiliating the human race before the gods, in the hope of diverting their anger.
These horrible freaks were highly prized, and they lived in the temple. The women who gave birth to the most monsters received gold stars, which they were authorized to wear on ceremonial occasions.
Once a month they held a great festival at which everyone gathered in a round stone temple, open at the top, and prostrated themselves on the floor, assuming the most disgusting and degraded positions possible, so that the gods would see they were not attempting to elevate themselves above their station.
The habit of living in filth and humiliation finally occasioned a plague, a form of acute leprosy that depopulated the area. The surviving freaks (who seemed immune to the plague) I decided to receive as an object lesson in how far human kicks can go.

Запасная жопа Энни

Когда я стал капитаном города, милая, я решил предоставить убежище некоторым гражданам, которые были персонами нон грата в других местах этого района из-за своих отвратительных и тревожных уродств.
Одну из них звали Запасная жопа Энни. У неё было дополнительное анальное отверстие посреди лба, как зловещий бронзовый глаз.
Другой был скорпионом от шеи и ниже. Он сохранил человеческую способность говорить и был подвержен отвратительным приступам жалости к себе и отвращения, во время которых он грозился убить себя, ужалив себя в затылок. Он никогда не угрожал никому другому, хотя его жало вызывало мгновенную смерть.
Другой, и безусловно самый пагубный, был похож на гигантскую сороконожку, но заканчивался человеческими ногами и нижней частью живота. Иногда он ходил полусогнувшись, его тело сороконожки покачивалось перед ним. В других случаях он ползал, волоча свою человеческую часть как неудобное бремя. На первый взгляд он был похож на гигантскую, искалеченную сороконожку. Он был известен как Многоножка, потому что постоянно приставал к любому, кого мог загнать в угол, а любой, кто терял сознание, мог проснуться с Многоножкой в своей постели.
Один дегенеративный гермафродит, известный как Рыбья пизда Сара, утверждал, что он лучший любовник в городе: «Кроме того, он настоящий джентльмен во всех смыслах этого слова. Он добрый и хороший, что ничего не значит для таких, как ты...»
Эти существа развились в регионе, где жрецы проводили странные обряды. Они строили ящики из влажных, свежих костей здоровых юношей, пленников из соседних племен.
Беременных женщин помещали в ящики и оставляли на вершине горы на три часа. Часто женщины умирали, но те, кто выживал, обычно рожали монстров. Жрецы считали эти чудовища способом унизить человеческую расу перед богами, в надежде отвести их гнев.
Эти ужасные уроды высоко ценились и жили в храме. Женщины, родившие больше всего монстров, получали золотые звезды, которые им разрешалось носить по торжественным случаям.
Раз в месяц они устраивали большой праздник, на котором все собирались в круглом каменном храме, открытом сверху, и простирались на полу, принимая самые отвратительные и унизительные позы, чтобы боги видели, что они не пытаются возвыситься над своим положением.
Привычка жить в грязи и унижении в конечном итоге вызвала чуму, форму острой проказы, которая обезлюдела этот район. Выживших уродов (которые, казалось, были невосприимчивы к чуме), я решил принять в качестве наглядного урока того, как далеко могут зайти человеческие причуды, дорогая.