Paroles et traduction Адлер Коцба - Письмо к женщине

Письмо к женщине

Вы помните,
Вы всё, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне.
Вы говорили:
Нам пора расстаться,
Что вас измучила
Моя шальная жизнь,
Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел —
Катиться дальше, вниз.
Любимая!
Меня вы не любили.
Не знали вы, что в сонмище людском
Я был, как лошадь, загнанная в мыле,
Пришпоренная смелым ездоком.
Не знали вы,
Что я в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму —
Куда несет нас рок событий.
Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.
Когда кипит морская гладь,
Корабль в плачевном состоянье.
Земля — корабль!
Но кто-то вдруг
За новой жизнью, новой славой
В прямую гущу бурь и вьюг
Ее направил величаво.
Ну кто ж из нас на палубе большой
Не падал, не блевал и не ругался?
Их мало, с опытной душой,
Кто крепким в качке оставался.
Тогда и я,
Под дикий шум,
Но зрело знающий работу,
Спустился в корабельный трюм,
Чтоб не смотреть людскую рвоту.
Тот трюм был —
Русским кабаком.
И я склонился над стаканом,
Чтоб, не страдая ни о ком,
Себя сгубить
В угаре пьяном.
Любимая!
Я мучил вас,
У вас была тоска
В глазах усталых:
Что я пред вами напоказ
Себя растрачивал в скандалах.
Но вы не знали,
Что в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь,
Что не пойму,
Куда несет нас рок событий...
Любимая!
Сказать приятно мне:
Я избежал паденья с кручи.
Теперь в Советской стороне
Я самый яростный попутчик.
Я стал не тем,
Кем был тогда.
Не мучил бы я вас,
Как это было раньше.
За знамя вольности
И светлого труда
Готов идти хоть до Ламанша.
Простите мне...
Я знаю: вы не та —
Живете вы
С серьезным, умным мужем;
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам
Ни капельки не нужен.
Живите так,
Как вас ведет звезда,
Под кущей обновленной сени.
С приветствием,
Вас помнящий всегда
Знакомый ваш
Сергей Есенин

Letter to a Woman

You remember,
You remember everything, of course,
How I stood,
Approaching the wall,
You paced the room anxiously
And something sharp
You threw in my face.
You said:
It's time for us to part,
That you were exhausted
By my wild life,
That it's time for you to get down to business,
And my destiny is
To keep rolling down.
My love!
You didn't love me.
You didn't know that in the multitude of people
I was like a horse, driven into a lather,
Spurred on by a bold rider.
You didn't know,
That I'm in constant smoke,
In a life torn apart by storms
I suffer from not understanding —
Where the fate of events carries us.
Face to face
You can't see the face.
The big things are seen from a distance.
When the sea boils,
The ship is in a deplorable state.
Earth is a ship!
But someone suddenly
For a new life, new glory
Into the thick of storms and blizzards
He directed her majestically.
Well, who of us on the big deck
Didn't fall, didn't vomit, and didn't swear?
There are few, with an experienced soul,
Who remained strong in the pitching.
Then I too,
Under the wild noise,
But maturely knowing the work,
I went down to the ship's hold,
So as not to look at human vomit.
That hold was —
A Russian tavern.
And I leaned over a glass,
So that, without suffering for anyone,
To destroy myself
In a drunken stupor.
My love!
I tortured you,
You had longing
In your tired eyes:
That I'm in front of you for show
I wasted myself in scandals.
But you didn't know,
That I'm in constant smoke,
In a life torn apart by storms
I suffer
From not understanding,
Where the fate of events carries us...
My love!
I'm happy to say:
I escaped falling from the cliff.
Now in the Soviet land
I am the most ardent fellow traveler.
I've become different,
Than I was then.
I wouldn't torment you,
As it was before.
For the banner of freedom
And bright labor
I'm ready to go even to the English Channel.
Forgive me...
I know: you are not the same —
You live
With a serious, intelligent husband;
That you don't need our vanity,
And I myself
You don't need a bit.
Live like this,
As the star leads you,
Under the canopy of a renewed shade.
With greetings,
Always remembering you
Your acquaintance
Sergei Yesenin