Paroles et traduction Александр Градский - Люби лишь то, что редкостно и мнимо…

Люби лишь то, что редкостно и мнимо…

Люби лишь то, что редкостно и мнимо,
Что крадется окраинами сна,
Что злит глупцов, что смердами казнимо,
Как родине, будь вымыслу верна.
Как звать тебя? Ты полу-Мнемозина,
Полумерцанье в имени твоем,
И странно мне по сумраку Берлина
С полувиденьем странствовать вдвоем.
Наш час настал. Собаки и калеки
Одни не спят. Ночь летняя легка.
Автомобиль проехавший навеки
Последнего увез ростовщика.
Близ фонаря, с оттенком маскарада,
Лист жилками зелеными сквозит.
У тех ворот - кривая тень Багдада,
А та звезда над Пулковым висит.
За пустырем, как персик, небо тает:
Вода в огнях, Венеция сквозит, -
А улица кончается в Китае,
А та звезда над Волгою висит.
Но вот скамья под липой освещенной...
Ты оживаешь в судорогах слез:
Я вижу взор, сей жизнью изумленный,
И бледное сияние волос.
Есть у меня сравненье на примете
Для губ твоих, когда целуешь ты:
Нагорный снег, мерцающий в Тибете,
Горячий ключ и в инее цветы.
Ночные наши бедные владенья,
Забор, фонарь, асфальтовую гладь
Поставим на туза воображенья,
Чтоб целый мир у ночи отыграть.
Не облака, а горные отроги,
Костер в лесу, не лампа у окна.
О, поклянись, что до конца дороги
Ты будешь только вымыслу верна.
О, поклянись, что веришь в небылицу,
Что будешь только вымыслу верна,
Что не запрешь души своей в темницу,
Не скажешь, руку протянув: стена...

Love only that which is rare and imagined...

Love only that which is rare and imagined,
That steals the fringes of sleep,
That angers fools, that is condemned by villains,
As to your homeland, be true to your imagination.
What shall I call you? You are half-Mnemosyne,
Half-glimmer in your name,
And strangely to me through the twilight of Berlin
With semi-vision strange to peregrine.
Our hour has come. Dogs and cripples
Alone do not sleep. The summer night is light.
An automobile that has passed forever
Has taken away the last usurer.
Near the lantern, with a shade of masquerade,
The leaf with green veins peeps through.
At those gates - the crooked shadow of Baghdad,
And that star hangs over Pulkovo.
Beyond the wasteland, like a peach, the sky melts:
Water in lights, Venice peeps through, -
And the street ends in China,
And that star hangs over the Volga.
But now a bench under a lighted linden...
You revive in the throes of tears:
I see the gaze, this life astonished,
And the pale radiance of hair.
I have a comparison ready
For your lips, when you kiss me:
The mountain snow, shimmering in Tibet,
A hot spring and flowers in frost.
Our nocturnal poor possessions,
The fence, the lantern, the asphalt surface
We will put on the ace of imagination,
To win the whole world from the night.
Not clouds, but mountainous spurs,
A campfire in the forest, not a lamp near the window.
Oh, swear that to the end of the road
You will be true to your imagination.
Oh, swear that you believe in fable,
That you will be true only to imagination,
That you will not lock your soul in prison,
You will not say, stretching out your hand: a wall...