Paroles et traduction Александр Градский - Песня о любви ("Кому-то казалось…")

Песня о любви ("Кому-то казалось…")

Кому-то казалось, что время – пустяк, и вся еще жизнь впереди
Кому-то казалось, на здании стяг заменим и всех победим
Кому-то казалось, всех нефтью засрем, а газом врагов запердим
Опять заменили Октябрь Ноябрем, и новые истины в гимне своем
На музыке старой твердим.
Мы думали, реки зальют молоком кисельные берега
Козлам и баранам (Коровам и овцам) серпом с молотком без нас обломают рога
И в этих мечтаньях и между сует мы прожили несколько лет
Все воры на свете слетелись на свет обещанных нами великих побед
Надеясь на жирный обед.
Эх, тра-ля-ля! Где-то горит земля,
Можно ли выжить, начальство не зля –
Это вопрос, друзья.
Но не получается нипочем упущенное наверстать.
И сколько не бегай по полю с мячом – тебе футболистом не стать.
Рука на груди! Не моргать, не сопеть! фанера над полем летит.
Ты сделаешь вид, что сподобился петь, все сделают вид, что способны подпеть,
Но только лишь сделают вид.
Не пишет полковнику писем давно не верящий в письма народ,
А рифма к "давно" на уме все равно давно у народа живет.
И камень в его упадет огород. Народ закатают в бетон.
И это, конечно, устроит народ, он сам себе выстроил этот приход,
И срок себе выпросит он.
И на костер, если язык остер.
Остерегись и не оступись,
Но и не отступись!
Так кто ж мы такие, куда мы идем, кому и зачем мы нужны?
Мы только вчера или завтра живем, и сами себе не важны.
И погань нам лень за собою убрать - на улице, в доме, в душе.
Мы это клеймо, мы эту печать, мы это тавро, мы это клише,
Как вечное русское "е... твою мать", должны на закорках таскать.
За это над нами смеются друзья, боятся враги – ну а нам...
За это друзьям нашим верить нельзя, тем более верить врагам.
Останется только поверить в себя и каждого вдруг полюбить.
И этой любовью всех граждан любя, в фанфары не дуя, в трубу не трубя,
Весь мусор эпохи, с себя отскребя, людьми хоть немного побыть.
И в черной мгле, на выжженной нами земле,
Немного не в ногу и в глаз, а не в бровь,
Но все-таки, это любовь.
Но все-таки, это любовь.
Но все-таки, это любовь.

Song About Love ("To some it seemed…")

To some it seemed that time was a trifle, and all life was still ahead
To some it seemed, we'd change the flag on the building and conquer all instead
To some it seemed, we'd drown everyone in oil, and fart gas at our foes
October again was replaced by November, new truths in our anthem arose
Sung to the tune of the old.
We thought rivers would flood with milk, the banks of kissel so sweet
Goats and rams (Cows and sheep) with hammer and sickle would lose their horns, can't you see it?
And in these dreams and amidst the vanity, several years we did spend
All the thieves in the world flocked to the light of great victories we did intend
Hoping for a feast without end.
Eh, tra-la-la! Somewhere the earth burns bright,
Can we survive without angering the authorities? –
That is the question, my dear.
But no matter how we try, we can't make up for what we've missed.
And no matter how much you run with the ball across the field, you won't become a footballer, it's remiss.
Hand on your heart! Don't blink, don't breathe! Plywood flies above the field.
You'll pretend you managed to sing, everyone will pretend they can join in, concealed,
But it will all be just a facade, unrevealed.
The people who no longer believe in letters haven't written to the Colonel for ages,
But the rhyme for "long ago" still lives in the minds of the people, turning pages.
And a stone will fall into his garden, presages. The people will be encased in concrete stages.
And this, of course, will suit the people just fine, they built this parish themselves, entwined,
And they will beg for their own sentence, confined.
And to the fire, if your tongue is too keen.
Beware and don't stumble, my queen,
But don't back down, be seen!
So who are we, where are we going, to whom and why are we needed?
We live only yesterday or tomorrow, and we are not important, conceded.
And we are too lazy to clean up the filth after ourselves – on the street, in the house, in the soul.
We are this stigma, we are this seal, we are this brand, we are this role,
Like the eternal Russian "f... your mother", we must carry it on our backs, the toll.
Our friends laugh at us for this, our enemies fear – but for us...
For this, we cannot trust our friends, and even less our enemies, it's clear.
All that remains is to believe in ourselves and to suddenly love everyone, my dear.
And with this love, loving all citizens near, without blowing fanfare, without trumpets blaring,
Scraping off all the garbage of the era, baring, to be human for a while, caring.
And in the black darkness, on the land we burned bare,
A bit out of step and in the eye, not the brow,
But still, this is love, I vow.
But still, this is love, somehow.
But still, this is love, I avow.