Paroles et traduction Александр Розенбаум - Грачи

Грачи

Слетаясь в тёплую весну, кричат грачи
А я опять один заснул в рассвет почти
Опять висел, качаясь, дым под потолком
Слегка прокисшим молоком... В висок стучали молотком
Вином в распахнутом окне грозу алкал
Как пёс тоскливый, рвался к ней... Барбос... Полкан.
Загривком чувствуя её руки тепло
И возвращаясь за стекло, я за поклоном бил поклон
Мастер, строку рисует за строкою
Чтобы однажды книгу сжёг вандал
Счастье... Кто знает, что оно такое
Где, с кем, как это будет и когда?
Ты для меня в одном лице и меч, и щит
Мой дом, как пушкинский лицей, - приют мужчин
Сидят, родимые, дымят, всё чаще пьют
А как нарежутся - поют про долю горькую свою
Чёрен их вой, страной не разделённый
Чисто, ну чисто русское кино
Песни то про любовь, то про погоны
А это, родная, в общем, всё одно
Слетаясь в тёплую весну, кричат грачи
А я опять один заснул в рассвет почти
Опять висел, качаясь, дым под потолком
Слегка прокисшим молоком... В висок стучали молотком
Мастер, строку рисует за строкою
Чтобы однажды книгу сжёг вандал
Счастье... Кто знает, что оно такое
Где, с кем, как это будет и когда?
Где, с кем, как это будет и когда?

Grachi

Flying in with the warm spring, the rooks cry out
And I, alone again, fell asleep just before dawn
Again, the smoke hung, swaying under the ceiling,
Like slightly sour milk... My temples pulsed with the pounding of a hammer
I hungered for the storm through the open window, like a mournful dog
Like a mutt... Like a sheepdog.
The nape of my neck feeling the touch of her hand,
And returning behind glass, I paid homage with every bow
The master sketches line by line
So that one day the vandal may burn the book
Happiness... Who knows what it truly is?
Where, with whom, how will it be, and when?
You are for me both a sword and a shield
My home, like Pushkin's Lyceum, is a haven for men
They sit, my dear ones, they smoke, they drink more and more
And when they get drunk, they sing about their bitter lot
Their howling is dark, uncut by the country
Purely, utterly Russian cinema
Songs of love, then of epaulettes
But darling, in the end, it's all the same
Flying in with the warm spring, the rooks cry out
And I, alone again, fell asleep just before dawn
Again, the smoke hung, swaying under the ceiling,
Like slightly sour milk... My temples pulsed with the pounding of a hammer
The master sketches line by line
So that one day the vandal may burn the book
Happiness... Who knows what it truly is?
Where, with whom, how will it be, and when?
Where, with whom, how will it be, and when?