Paroles et traduction Александр Розенбаум - Монолог пилота Чёрного тюльпана

Монолог пилота Чёрного тюльпана

В Афганистане, в черном тюльпане,
C водкой в стакане мы молча плывем над землей
Скорбная птица через границу
К русским зарницам несет ребятишек домой.
В черном тюльпане те, кто с заданий,
Едут на родину милую в землю залечь.
В отпуск бессрочный, рваные в клочья,
Им никогда, никогда не обнять теплых плеч.
Когда в оазисы Джеллалабада свалившись на крыло, тюльпан наш падал.
Мы проклинали все свою работу.
Опять бача подвел потерей роту
В Шинданде, Кандагаре и Баграме
Опять на душу класть тяжелый камень
Опять нести на родину героев
Которым в 20 лет могилы роют
Которым в 20 лет могилы роют
Но надо подняться, надо собраться
Если сломаться, то можно нарваться и тут
Горы стреляют, Стингер взлетает
Если сломаться, то парни второй раз умрут
А мы идем совсем не так, как дома
Где нет войны и всё давно знакомо
Где трупы видят раз в году пилоты,
Где с облаков не валят вертолеты
И мы идем, от гнева стиснув зубы
Сухие водкой смачивая губы
Идут из Пакистана караваны
А, значит, есть работа для "тюльпана"
И, значит, есть работа для "тюльпана"
В Афганистане, в черном тюльпане,
C водкой в стакане мы молча плывем над землей
Скорбная птица через границу
К русским зарницам несет наших братьев домой.
Когда в оазисы Джеллалабада свалившись на крыло, тюльпан наш падал.
Мы проклинали все свою работу.
Опять пацан подвел потерей роту
В Шинданде, Кандагаре и Баграме
Опять на душу класть тяжелый камень
Опять нести на родину героев
Которым в 20 лет могилы роют
Которым в 20 лет могилы роют

Monologue of the Black Tulip Pilot

In Afghanistan, within the Black Tulip's hold,
With vodka in our glass, we silently fly over the land.
A mournful bird across the border,
Carries the boys home to the Russian dawn.
In the Black Tulip, those who've finished their tasks,
Travel to their beloved homeland, to lie in the earth.
On an eternal leave, torn to shreds,
They'll never, never again embrace warm shoulders.
When, falling onto its wing, our Tulip crashed in the oases of Jalalabad,
We all cursed our work.
The "bachcha" messed up again, losing a company.
In Shindand, Kandahar, and Bagram,
Again, a heavy stone to lay upon the soul,
Again, to carry heroes to their homeland,
For whom, at 20 years old, they dig graves.
For whom, at 20 years old, they dig graves.
But we must rise, we must gather ourselves,
If we break, we could get caught here too.
The mountains shoot, the Stinger takes flight,
If we break, the boys will die a second time.
And we walk a path so different from home,
Where there's no war and everything is familiar,
Where pilots see corpses once a year,
Where helicopters don't fall from the clouds.
And we walk, clenching our teeth in anger,
Moistening our dry lips with vodka.
Caravans come from Pakistan,
So, there's work for the "Tulip".
So, there's work for the "Tulip".
In Afghanistan, within the Black Tulip's hold,
With vodka in our glass, we silently fly over the land.
A mournful bird across the border,
Carries our brothers home to the Russian dawn.
When, falling onto its wing, our Tulip crashed in the oases of Jalalabad,
We all cursed our work.
The kid messed up again, losing a company.
In Shindand, Kandahar, and Bagram,
Again, a heavy stone to lay upon the soul,
Again, to carry heroes to their homeland,
For whom, at 20 years old, they dig graves.
For whom, at 20 years old, they dig graves.