Paroles et traduction Александр Башлачев - Грибоедовский вальс

Грибоедовский вальс

В отдалённом совхозе "Победа"
Был потрёпанный старенький "ЗИЛ"
А при нём был Степан Грибоедов
И на "ЗИЛе" он воду возил

Он справлялся с работой отлично
Был по обыкновению пьян
Словом, был человеком обычным
Водовоз Грибоедов Степан

После бани он бегал на танцы
Так и щупал бы баб до сих пор
Но случился в деревне с сеансом
Выдающийся гипнотизёр

На заплёванной маленькой сцене
Он буквально творил чудеса
Ну мужики те выражали сомненье, конечно
И таращили бабы глаза

Он над тёмным народом смеялся
И тогда, чтоб проверить обман
Из последнего ряда поднялся
Водовоз Грибоедов Степан

Он спокойно вошёл на эстраду
И мгновенно он был поражён
Гипнотическим опытным взглядом
Словно финским точёным ножом

И поплыли знакомые лица
И приснился невиданный сон
Видит он небо Аустерлица
Он не Стёпка, а Наполеон!

Он увидел свои эскадроны
Он услышал раскаты стрельбы
И заметил чужие знамёна
В окуляре подзорной трубы

Но он легко оценил положенье
И движением властной руки
Дал приказ о начале сраженья
И направил в атаку полки

Опалённый горячим азартом
Он лупил в полковой барабан
Был неистовым он Бонапартом
Водовоз Грибоедов Степан

Пели ядра, и в пламени битвы
Доставалось своим и врагам
Он плевался словами молитвы
Незнакомым французским богам

Вот и всё. Бой окончен. Победа
Враг повержен. Гвардейцы, шабаш!
Покачнулся Степан Грибоедов
И слетела минутная блажь

На заплёванной сцене райклуба
Он стоял, как стоял до сих пор
А над ним скалил жёлтые зубы
Выдающийся гипнотизёр

Он домой возвратился под вечер
И глушил самогон до утра
Всюду чудился грохот картечи
И повсюду кричали "Ура!"

Спохватились о нём только в среду
Дверь сломали и в хату вошли
А на них водовоз Грибоедов
Улыбаясь, глядел из петли

Он смотрел голубыми глазами
Треуголка упала из рук
И на нём был залитый слезами
Императорский серый сюртук

Много мест для таких бардовских пеcен
Я в общем-то... теперь не пишу, но до сих пор не удалось забыть
Так что... ещё одна

Griboyedov's Waltz

In the distant "Pobeda" state farm,
There was a battered old ZIL truck,
And with it was Stepan Griboyedov,
And on the ZIL, he carried water, my love.

He handled his work just fine,
Was drunk, as was his habit,
In short, he was an ordinary man,
The water carrier, Stepan Griboyedov, my dear.

After the bathhouse, he'd run to dances,
And he'd be groping women to this day,
But it happened in the village, with a show,
An outstanding hypnotist came our way.

On the spit-covered little stage,
He literally performed miracles,
Well, the men, of course, expressed their doubts,
And the women's eyes bulged wide, it's true.

He laughed at the dark people,
And then, to test the deceit,
From the last row, he rose,
The water carrier, Stepan Griboyedov, my sweet.

He calmly entered the stage,
And instantly he was struck,
By the hypnotic, experienced gaze,
Like a sharp, Finnish knife, my duck.

And familiar faces swam before him,
And he dreamt an unseen dream,
He sees the sky of Austerlitz,
He's not Stepan, but Napoleon, it would seem!

He saw his squadrons,
He heard the roar of gunfire,
And noticed foreign banners,
In the eyepiece of his spyglass, my fire.

But he easily assessed the situation,
And with a movement of his commanding hand,
He gave the order to start the battle,
And sent his regiments charging across the land.

Scorched by burning excitement,
He pounded the regimental drum,
He was a furious Bonaparte,
The water carrier, Stepan, overcome.

Cannonballs sang, and in the flames of battle,
Both friends and foes got their share,
He spat out words of prayer,
To unfamiliar French gods, beyond compare.

That's it. The battle is over. Victory,
The enemy is defeated. Guards, dismiss!
Stepan Griboyedov swayed,
And the fleeting fancy did remit.

On the spit-covered stage of the club,
He stood as he had before,
And above him, with a grin and yellow teeth,
Stood the outstanding hypnotist, nothing more.

He returned home in the evening,
And drowned himself in moonshine until dawn,
Everywhere he heard the roar of grapeshot,
And everywhere they shouted "Hurrah!", withdrawn.

They only noticed him on Wednesday,
They broke down the door and entered the house,
And there was the water carrier Griboyedov,
Smiling, looking down from the noose.

He looked with blue eyes,
The cocked hat fell from his hands,
And on him was a tear-stained,
Imperial gray frock coat, my dear, it stands.

There are many places for such bardic songs,
I, in general... I don't write anymore, but I still haven't been able to forget,
So... one more, my pet.