Paroles et traduction Vladimir Vysotsky - Баллада о Кокильоне (версия 2)

Баллада о Кокильоне (версия 2)

Жил-был
Учитель скромный Кокильон
Любил
Наукой баловаться он

Земной поклон за то, что он был в химию влюблен
И по ночам над чем-то там химичил Кокильон

Но, мученик науки, гоним и обездолен
Всегда в глазах толпы он — алхимик-шарлатан
И из любимой школы в два счета был уволен
Верней, в три шеи выгнан непонятый титан

Титан
Лабораторию держал
И там
Он в муках истину рожал

За просто так, не за мильон, в трехсуточный бульон
Швырнуть сумел все, что имел, великий Кокильон

И как яблоко, упавши на голову Ньютона
Толкнуло Исаака к закону о Земле
Так случай не замедлил ославить Кокильона
Однажды в адском супе заквасилось желе

Бульон
Изобретателя потряс
Был он
Ничто: не жидкость и не газ

Минуту гений был смущен, но — чудом окрылен
На всякий случай Эврика! воскликнул Кокильон

Три дня он отвлекался этюдами Шопена
Охотился, пил кофе и смысл постигал
Ему шептали в ухо, что истина в вине, — но
Он твердою походкой к бессмертью зашагал

Он днем
Был склонен к мыслям и мечтам
Но в нем
Кипели страсти по ночам

И вот, огнем испепелен и в поиск устремлен
В один момент в эксперимент включился Кокильон

Душа его просила, и плоть его хотела
До истины добраться, до цели и до дна
Проверить состоянье таинственного тела
Узнать, что он такое: оно или она

Но был
И в великом опыте изъян
Забыл
Фанатик начисто про кран

В погоне за открытьем он был слишком воспален
И миг настал, когда нажал на краник Кокильон

И закричал, безумный: "Да это же - коллоид!
Не жидкость это, братцы, - коллоидальный газ!"
Вот так, блеснув в науке, как в небе астероид
Простой безвестный гений безвременно угас

И вот
В нирване газовой лежит
Народ
Его открытьем дорожит

Но он не мертв, он усыплен, разбужен будет он
Через века. Дремли пока, Жак-Поль де Кокильон!

А мы, склонив колени, глядим благоговейно
Таких, как он, — немного, четыре на мильон!
Возьмем, к примеру, Бора и старика Эйнштейна
Раз-два, да и обчелся — четвертый Кокильон

The Ballad of Coquillone (version 2)

There lived
A humble teacher, Coquillone
He loved
To indulge himself with science

A bow to the ground for the fact that he was in love with chemistry
And at night over there he was mixing up some chemistry, Coquillone

But, a martyr of science, persecuted and impoverished
In the eyes of the crowd, he is always an alchemist, a charlatan
And from his favorite school in two counts he was fired
Or rather, in three necks, the misunderstood titan was banished

Titan
Kept a laboratory
And there
He gave birth to the truth in torment

For nothing, not for a million, into the three-day broth
He threw all that he had, the great Coquillone

And like an apple falling on Newton's head
Pushed Isaac to the law about the Earth
So the case did not slow down to glorify Coquillone
Once, in the infernal soup, the jelly fermented

Broth
Shocked the inventor
It was
Nothing: not a liquid and not a gas

For a minute the genius was embarrassed, but - inspired by the miracle
Just in case, Eureka! exclaimed Coquillone

For three days he was distracted by Chopin's études
He hunted, drank coffee and comprehended the meaning
He was whispered in the ear that the truth is in wine, but
He walked with a firm step to immortality

He was inclined
To thoughts and dreams
But in him
Passions were seething at night

And so, incinerated by fire and propelled into the search
In a single moment Coquillone entered the experiment

His soul asked, and his flesh wanted
To get to the truth, to the goal and to the bottom
To check the condition of the mysterious body
To find out what it is: him or her

But there was
And in the great experience, a flaw
He forgot
The fanatic completely about the crane

In the pursuit of discovery, he was too inflamed
And the moment came when he pressed the tap, Coquillone

And he screamed, a madman: "Yes, this is a colloid!
It's not a liquid, my friends, a colloidal gas!"
That's how, having flashed in science, like an asteroid in the sky
A simple unknown genius died prematurely

And here
In nirvana gaseous lies
People
Cherish his discovery

But he is not dead, he is asleep, he will be awakened
In centuries. Sleep for now, Jacques-Paul de Coquillone!

And we, kneeling down, look with reverence
Of such as he, there are few, four for a million!
Take, for example, Bora and old Einstein
One-two, and you can count them - the fourth Coquillone