Paroles et traduction Мельница - Змей

Змей

Ах, иначе в былые года
Колдовала земля с небесами
Дива дивные зрелись тогда
Чуда чудные деялись сами
Позабыв Золотую Орду
Пестрый грохот равнины китайской
Змей крылатый в пустынном саду
Часто прятался полночью майской
Только девушки видеть луну
Выходили походкою статной
Он подхватывал быстро одну
И взмывал, и стремился обратно
Как сверкал, как слепил и горел
Медный панцирь под хищной луною
Как серебряным звоном летел
Мерный клекот над Русью лесною
"Я красавиц таких, лебедей
С белизною такою молочной
Не встречал никогда и нигде
Ни в заморской стране, ни в восточной
Но еще ни одна не была
Во дворце моем пышном, в Лагоре
Умирают в пути, и тела
Я бросаю в Каспийское море
Спать на дне, средь чудовищ морских
Почему им, безумным, дороже
Чем в могучих объятьях моих
На торжественном княжеском ложе?
И порой мне завидна судьба
Парня с белой пастушеской дудкой
На лугу, где девичья гурьба
Так довольна его прибауткой"
Эти крики заслыша, Вольга
Выходил и поглядывал хмуро
Надевал тетиву на рога
Беловежского старого тура
Ох, надевал тетиву на рога, ой на рога
Беловежского старого тура

The Serpent

Ah, in bygone years it was different,
Earth and heavens danced in magic's embrace.
Wondrous marvels unfolded then,
Miraculous deeds took place.
Forgetting the Golden Horde,
The vibrant clamor of the Chinese plain,
A winged serpent in a deserted garden,
Often hid in the May midnight's reign.
As soon as maidens stepped out to see the moon,
With a graceful and stately stride,
He'd swiftly snatch one,
And soar, striving to return to his side.
How his copper armor gleamed, dazzled, and burned,
Under the predatory moon's soft light.
Like a silver chime, his flight was heard,
A measured croak above the forested Russian night.
"Beauties like these, like swans so fair,
With such milky white skin so bright,
I've never encountered anywhere,
Neither in foreign lands, nor in the Eastern light.
But not a single one has yet to see,
My opulent palace, Lahore,
They perish on the journey, and their bodies,
I cast into the Caspian Sea's roar.
To sleep at the bottom, amongst sea monsters deep,
Why do they, foolishly, hold it dear,
More than in my mighty embrace to sleep,
On the prince's ceremonial bed, so clear?
And sometimes I envy the fate,
Of the lad with his white shepherd's flute,
In the meadow where the maidens congregate,
So pleased with his playful salute."
Hearing these cries, Volga appeared,
And watched with a sullen gaze,
He strung the bowstring on the horns,
Of an old Bialowieza aurochs' maze.
Oh, he strung the bowstring on the horns, on the horns,
Of an old Bialowieza aurochs' maze.