Paroles et traduction Мэйти feat. Лок Дог - Молитва

Молитва

Я никогда не уходил на край деревни, Люди говорили, там поют деревья, Люди говорили, там танцуют камни, Люди говорили, закрывайте ставни.
Кони пухнут от голода, Гарью пахнет из провода.
Старикам нету веры, но горит их костёр, долетая до города.
Я не верю молве, но газеты пестрят и вопят помещения, У дороги на болота был убит и распят его преосвещение.
И пока беда народ привела на порог, Панихида народ не посмела садиться.
На серых болотах стянулась водица.
Белой птицей над селом разлетается псалом.
Пой ты слово небесное, я твой праведный пасынок.
Я целую траву будто дочь мою родниками помазанный.
Только тучи сгущаются и приходят покойники, И мы молча общаемся на моем подоконнике.
Пой ты поле бескрайнее, я твой Агнец потерянный.
Я укрыт одеялами бархата и цветами устеленный.
Мне бы только не праздновать и не злить неба ясного.
Воробьиными стаями дотянуться до ястребов.
Я никогда не видел свет так близко, Все элементы моей таблицы ничто.
Нарушая, я был туристом, И печальный хозяин окинул взглядом наш дом.
Шаром покати, всё полки в пыли, а тогда были полными.
Но только молвил "прости", Хлынула река сюда чистыми волнами.
Это парадокс, у меня нет крыльев, С чем мне сравнить?
Метафор я не читал, Плачет суровый киллер понимая, Где была счастливая нищета.
Неизвестный купец сошел с ума, Разделяя свою лестницу поэтапно, Что нам тюрьма, можем испариться и с неба капать.
В чистом поле на траве, вновь светает в голове.
Я отбиваю поклон пустырям, колокольням и монастырям, Злится небо на меня.
Почему?
Мне не выбраться навек из русла этих рек.
Накрой мои глаза повязкой, Холодный пистолет мой главный комплимент, Я вынужден признать фиаско.
Припев: Мэйти Пой ты слово небесное, я твой праведный пасынок.
Я целую траву будто дочь мою родниками помазанный.
Только тучи сгущаются и приходят покойники, И мы молча общаемся на моем подоконнике.
Пой ты поле бескрайнее, я твой Агнец потерянный.
Я укрыт одеялами бархата и цветами устеленный.
Мне бы только не праздновать и не злить неба ясного.
Воробьиными стаями дотянуться до ястребов.

Prayer

I never ventured to the village edge, where they say the trees sing, my love. Where stones dance, and shutters should be closed tight.
Horses bloat with hunger, wires reek of burning.
The elders' faith wavers, yet their bonfire blazes, reaching the city's heart.
I distrust rumors, but newspapers scream and shout, filling the rooms with noise. By the road to the swamps, his Holiness was slain and crucified.
And while misfortune brought the people to the doorstep, the memorial service dared not sit.
On the gray marshes, water gathers.
A white bird soars above the village, carrying a psalm.
Sing, oh heavenly word, I am your righteous stepson.
I kiss the grass as if it were my daughter, anointed by springs.
But the clouds thicken, and the deceased arrive, and we converse in silence on my windowsill.
Sing, oh boundless field, I am your lost Lamb.
I am covered in velvet blankets and strewn with flowers.
If only I could avoid celebration and not anger the clear sky.
To reach the hawks with flocks of sparrows.
I've never seen the light so close, all elements of my table are insignificant.
Trespassing, I was a tourist, and the mournful owner cast his gaze upon our home.
Empty as a drum, shelves covered in dust, once overflowing.
But as soon as he uttered "forgive," a river flowed here with pure waves.
It's a paradox, I have no wings, to what shall I compare?
I haven't read metaphors, the stern killer weeps, understanding where blissful poverty resided.
An unknown merchant lost his mind, dividing his staircase step by step, what is prison to us? We can evaporate and drip from the sky.
In the open field, on the grass, dawn breaks in my mind once more.
I bow to the wastelands, bell towers, and monasteries, the sky is angry with me.
Why?
I can never escape the bed of these rivers.
Cover my eyes with a blindfold, my cold pistol is my main compliment, I must admit defeat.
Chorus: Maity Sing, oh heavenly word, I am your righteous stepson.
I kiss the grass as if it were my daughter, anointed by springs.
But the clouds thicken, and the deceased arrive, and we converse in silence on my windowsill.
Sing, oh boundless field, I am your lost Lamb.
I am covered in velvet blankets and strewn with flowers.
If only I could avoid celebration and not anger the clear sky.
To reach the hawks with flocks of sparrows.