Paroles et traduction Пётр Елфимов - Музыка рассвета

Музыка рассвета

Не помню где, но это было где-то:
лучом задумчивым бродил я по холмам
и птицы пели звонкое либретто
к неудержимой музыке рассвета, —
рассвета, предназначенного Вам.
В разлуке долгой неразлучный с Вами,
я был чужой землей уже не раз
и, будто бы уставшими руками,
зелеными тянулся берегами
к родному океану Ваших глаз.
Заботам отдаваясь, Вам не чуждым, —
под вечер, у семейного огня, —
непримиримо скучным и ненужным
Вы никогда не вспомните меня:
ведь в беспорядке позабытых дней
Вы ни мгновенья не были моей.
Вам было все равно, а мне протяжно
скулить хотелось ночью при луне.
Порою так печально, что Вы даже
жестоких слов бессмысленную тяжесть
небрежно не швыряли в душу мне.
Я обращаюсь к Вам: я оморочен.
Вас разлюбив, я так устал без Вас.
Мир серой пустотой изорван в клочья,
бессонные, раздробленные ночи
осколками рассыпались у глаз.
Однажды утром, на исходе сил, —
когда душа едва-едва расправит крылья, —
я, перед тем, как слиться с небылью и былью,
поведаю в письме, как я любил,
чтоб Вы на миг забыли тех, кого любили.
Заботам отдаваясь, Вам не чуждым,-
однажды, у семейного огня,-
Вы, очень близким, очень-очень нужным
вдруг незаметно вспомните меня.

Sunrise Music

I don't remember where, but it was somewhere:
with a pensive beam I wandered through the hills
and the birds sang a sonorous libretto
to the irresistible music of the dawn, —
the dawn that was meant for You.
In long separation, inseparable from You,
I was an alien land more than once
and, as if with tired hands,
I stretched out to the native ocean of Your eyes
with green shores.
Surrendering yourself to cares that are not alien to You, —
in the evening, by the family fire, —
irreconcilably boring and unnecessary
You will never remember me:
for in the disorder of forgotten days
You were never mine for a moment.
To You it was all the same, but to me it was long
I wanted to whimper at night under the moon.
Sometimes it's so sad that You are even
the senseless cruelty of your words
I didn't carelessly hurl insults into my soul.
I am addressing You: I am bewitched.
Having stopped loving You, I am so tired without You.
The world is torn into pieces by gray emptiness,
sleepless, shattered nights
scattered in fragments near my eyes.
One morning, at the end of my strength, —
when the soul barely spreads its wings, —
before I merge with oblivion and reality,
I will tell in a letter how I loved,
so that You would forget for a moment those whom You loved.
Surrendering yourself to cares that are not alien to You, -
one day, by the family fire, -
You, very close, very-very dear
suddenly you will remember me.