Paroles et traduction жадный дельфин - город грехов

город грехов

Сейчас завязан язык
В страхе потери всего
Ветки в глаза, я не вижу себя
В этом чёрно-белом городе грехов

Бежал от чужаков
Снова забыв, где оставил свой дом
Прольёт мороз, слезы — снег
Во мне только озноб

Рубцы на запястьях
Любовные снасти
Какие ненастья
Назовём ещё счастьем?

Разменной монетой
Стал еще один день
Интриги, секреты
Плетёт твоя лень

Прошлое стало моим пузырём
Луч огня рассёк по осени мечом
И снова померкнет до выходных
Где я не хочу быть другим

Рубцы на запястьях
Любовные снасти
Какие ненастья
Назовём ещё счастьем?

Разменной монетой
Стал еще один день
Интриги, секреты
Плетёт твоя лень

Последняя слеза на киноплёнке
И самый длинный день сменился самым коротким
Моя жизнь стала той книгой на пыльной полке
Где уцелевший в лабиринте находит себе Бога
Последняя слеза на киноплёнке
И самый длинный день сменился самым коротким
Моя жизнь стала той книгой на пыльной полке
Где уцелевший в лабиринте находит себе Бога

City of Sins

My tongue is tied now,
In fear of losing it all.
Branches in my eyes, I can't see myself
In this black and white city of sins.

I ran from strangers,
Again forgetting where I left my home.
Frost will spill, tears like snow,
Only chills remain within me.

Scars on my wrists,
Love's tackle and gear,
What kind of adversity
Will we still call happiness?

Another day has become
Small change,
Intrigues, secrets,
Your laziness weaves.

The past has become my bubble,
A ray of fire cut through autumn like a sword,
And it will fade again until the weekend
Where I don't want to be someone else.

Scars on my wrists,
Love's tackle and gear,
What kind of adversity
Will we still call happiness?

Another day has become
Small change,
Intrigues, secrets,
Your laziness weaves.

The last tear on the filmstrip,
And the longest day replaced by the shortest,
My life has become that book on a dusty shelf,
Where the survivor in the labyrinth finds his God.
The last tear on the filmstrip,
And the longest day replaced by the shortest,
My life has become that book on a dusty shelf,
Where the survivor in the labyrinth finds his God.