Paroles et traduction Макулатура - лимб

лимб

матросы в Кронштадте докуривают последний табак перед расстрелом
и волосы их как лоскуты флага: красные от крови и черные, как в отражении моря глаза твои
вижу их, когда иду в штыковую атаку
если быть поэтом, то лучше задиристым и бездарным
громить их кафе и пускать дым в лицо
меня застанут в постели с двумя литературными дамами
ты где то спишь, пока мы заряжаем пистолеты свинцом
хорошо жить под мостом, во время второй республики
луи наполеон - лох, но есть нож и вино
от дождя и толпы я защищаюсь опиумной трубкой
перед последним шагом вижу твои руки - они набивают еще
выходить на ринг подпольных боёв за еду под летова
делить половину миски с дворовым псом
экономический кризис так превращается в конец света
я хочу его наблюдать с тобой вместе через окно
министры и депутаты прячутся в мусорных баках
прыгают из окон силовики. визжат как сучки крутыши на кайенах
я стреляю по падающим телам из рогатки
ты в новом платье ведешь толпу анархистов на кремль
помни об о мне так, как будто бы всё это было не салонным приколом
когда на алкоголь уже не хватает крови и путаешь в прихожей свой башмак с кошачьим лотком
твои глаза отражаются в каждом море
каждой другой жизни, которую я проживаю перед сном
помни об о мне так, как будто бы всё это было не салонным приколом
если такое еще возможно в твоей вселенной
с той стороны зеркала, тревожного отходняка после фена
в душных объятиях взявшего тебя в плен трусливого человека
еще две таблетки помогут добраться до вашей постели
напоминанием о себе задеваю тысячи тоненьких струн
разбудить тебя неощутимым прикосновением, до момента,
пока в моем голосе еще не закончился звук
тяну за оборванные нити. ищу связки потерянных ключей от множества камер,
комнат, надеясь тебя найти там
в сюжетах книг
надписях на банках консервированных овощей
каждая буква. каждый такт. ускользающая красота
отвоёвываю свою преданностью инстинкта самосохранения
память - мой лучший друг, а здравый смысл – противник
на каждом новом уровне сна меняется соотношение нашего времени
в пустом разрушенном городе годами веду поединок
тело выбрасывает на песчаный берег к твоим ногам,
и ты такая же как вчера, а я едва ощутимое колебание ветра
пытаюсь что то сказать, запутавшись у тебя в волосах
долгожданное возвращение, после путешествия на другие планеты
в углу, как под канатом на ринге, меня застает пробуждение
как в луже в поту я спал, не снимая ботинки и куртку
утро начнется, если снова позволю себе надеяться
как до подушечек твоих пальцев дотронусь до клавиатуры

Limbo

Sailors in Kronstadt smoke their last tobacco before the firing squad
and their hair is like patches of a flag: red with blood and black, like your eyes in the reflection of the sea
I see them when I go into a bayonet charge
if you're going to be a poet, it's better to be cocky and talentless
smash their cafes and blow smoke in their faces
they'll find me in bed with two literary ladies
you're sleeping somewhere while we're loading pistols with lead
it's good to live under a bridge, during the Second Republic
Louis Napoleon is a fool, but there's a knife and wine
I shield myself from the rain and the crowd with an opium pipe
before the last step I see your hands - they are stuffing more
going into the ring of underground fights for food under Letov
sharing half a bowl with a yard dog
the economic crisis thus turns into the end of the world
I want to watch it with you through the window
ministers and deputies are hiding in garbage cans
security forces jump out of windows. squealing like bitches, the big shots in their Cayennes
I shoot at the falling bodies with a slingshot
you, in a new dress, lead a crowd of anarchists to the Kremlin
remember me as if all this wasn't a salon joke
when there's no more blood left for alcohol and you confuse your shoe with the cat's litter box in the hallway
your eyes are reflected in every sea
every other life that I live before I sleep
remember me as if all this wasn't a salon joke
if such a thing is still possible in your universe
on the other side of the mirror, the anxious comedown after the phen
in the stuffy embrace of the cowardly man who took you prisoner
two more pills will help you get to your bed
as a reminder of myself, I touch thousands of thin strings
to wake you up with an imperceptible touch, until the moment,
until the sound in my voice runs out
I pull on the broken threads. I look for bundles of lost keys to a multitude of cells,
rooms, hoping to find you there
in the plots of books
inscriptions on cans of canned vegetables
every letter. every beat. elusive beauty
I win back my loyalty to the instinct of self-preservation
memory is my best friend, and common sense is my enemy
at each new level of sleep, the ratio of our time changes
in an empty, destroyed city, I have been fighting for years
the body throws itself onto the sandy shore at your feet,
and you are the same as yesterday, and I am a barely perceptible ripple of wind
I try to say something, tangled in your hair
a long-awaited return, after a journey to other planets
in the corner, like under the ropes in a ring, I am caught by awakening
as if in a puddle, in sweat, I slept without taking off my boots and jacket
the morning will begin if I allow myself to hope again
as if to the pads of your fingers, I will touch the keyboard