Ржавчина - 25/17 перевод на английский

Ржавчина

В советские годы про авторитетов
Еще не снимали скандальных телесюжетов
Винтом, черняшкой, марафетом по притонам где-то
Здоровье убивали только урки и поэты

Работяги спиртом обжигали глотки
Слухи и легенды ходили о воровских сходках
Пацанята собирались вечером у голубятни
Чтоб со свистом в небе чубатых погонять им

На районе в уважухе фиксатый дядя Вася
А по улицам открыто не ходили пидарасы
Участковый знал в лицо всю окрестную шпану
После танцев были драки в городском саду

За сказанное слово всегда могли спросить
И не надо тут горбатого лепить, моросить
Кого-то провожали в армию защищать страну
Кого-то на тюрьму, типа, искупать вину

Правда у каждого своя, я согласен
Но язык силы всем предельно ясен
В ярости бык атакует ткань красную
Человек может быть в сто раз опаснее

В дикие 90-е Шварценеггер с плаката
Сказал молодым: "Ты можешь всё, как Терминатор"
Никого не бойся, это новое время
Бери от жизни всё; кто не дает, ставь на колени

Старый урка хрипел, сжимал в руке заточку
Один против десяти спортсменов: "Бычье
Никаких правил, никаких понятий
Вы ж за деньги удавите отца родного с матерью"

Товарищи Калашников, Макаров, Токарев
Стали спорить друг с другом по-жестокому
Малиновый пиджак на плечах, как мантия
Короли из народа, демократия

Рыжье, бэха, пацаны шли к успеху
Черви съели тех, кто не успел с темы съехать
Романтично, как зефир в шоколаде
Это всё лохам покажут по телику в "Бригаде"

Правда у каждого своя, я согласен
Но язык силы всем предельно ясен
В ярости бык атакует ткань красную
Человек может быть в сто раз опаснее

"Слышь, это наш коммерс, мы его крыша
А вы чьи будете?" — "Щас всё распишем"
Такие разговоры теперь вы не услышите
И будет лучше, если будете как мыши вы

Посчитано, поделено, семь раз перепроверено
Никого не удивишь шестисотым мерином
Дела легальны, и всё меньше выстрелов
Свои чиновники, полковники, министры

Копают глубже русла для финансовых потоков
Все на крючке, свободных нету от оков пороков
Не дремлет око старшего брата
Одни щемятся в Лондон, другие заезжают в хаты

Зачем есть крошки, если есть красные корки?
Кому икорка, кому полынь горькая
Пока неудачники на кухнях синьку квасят
Серьезные люди бюджеты пилят железом власти

Правда у каждого своя, я согласен
Но язык силы всем предельно ясен
В ярости бык атакует ткань красную
Человек может быть в сто раз опаснее

Правда у каждого своя, я согласен
Но язык силы всем предельно ясен
В ярости бык атакует ткань красную
Человек может быть в сто раз опаснее

Правда у каждого своя, я согласен
Но язык силы всем предельно ясен
В ярости бык атакует ткань красную
Человек может быть в сто раз опаснее

Rust

In the Soviet years about authorities
Have not yet removed scandalous television plots
With the screw, black, methedrine in brothels somewhere
Health was killed by only thieves and poets

Workers burned their throats with alcohol
Rumors and legends circulated about thieves' gatherings
The boys gathered in the evening at the dovecote
To whistle crested pigeons to them

In the area respected Uncle Vasya
And pederasts did not publicly walk the streets
The district police officer knew all the local punks by sight
After the dances, there were fights in the city garden

For the spoken word could always be asked
And no need to pretend to be a fool here, to fool around
Someone was escorted into the army to defend the country
Someone to prison, like, to atone for guilt

Everyone has their own truth, I agree
But the language of power is perfectly clear to everyone
In fury, the bull attacks the red fabric
A person can be a hundred times more dangerous

In the wild 90s, Schwarzenegger from the poster
Said to the young: "You can do everything, like the Terminator"
Do not be afraid of anyone, this is a new time
Take everything from life; who does not give, put on your knees

The old thief wheezed, squeezing a penknife in his hand
One against ten athletes: "Bull
No rules, no concepts
You for money will strangle your own father and mother"

Comrades Kalashnikov, Makarov, Tokarev
Began to argue with each other in a cruel way
The crimson jacket on the shoulders, like a mantle
Kings of the people, democracy

Shotgun, Beha, guys walked to success
Worms ate those who did not have time to get off the topic
Romantic, like marshmallow in chocolate
All this to the suckers will be shown on TV in "Brigade"

Everyone has their own truth, I agree
But the language of power is perfectly clear to everyone
In fury, the bull attacks the red fabric
A person can be a hundred times more dangerous

"Listen, this is our merchant, we are his roof
And whose will you be?" — "We'll figure it out now"
You will not hear such conversations now
And it will be better if you are like mice

Counted, divided, rechecked seven times
Six hundredth Merin will not surprise anyone
Cases are legal, and shots are less and less
Our officials, colonels, ministers

They dig deeper into the channels for financial flows
Everyone is hooked, there are no free from the shackles of vices
The eye of the big brother is not asleep
Some rush to London, others go home

Why eat crumbs if there are red crusts?
To whom caviar, to whom bitter wormwood
While the losers drink moonshine in the kitchens
Serious people saw budgets with the iron of power

Everyone has their own truth, I agree
But the language of power is perfectly clear to everyone
In fury, the bull attacks the red fabric
A person can be a hundred times more dangerous

Everyone has their own truth, I agree
But the language of power is perfectly clear to everyone
In fury, the bull attacks the red fabric
A person can be a hundred times more dangerous

Everyone has their own truth, I agree
But the language of power is perfectly clear to everyone
In fury, the bull attacks the red fabric
A person can be a hundred times more dangerous