Текст и перевод песни Aesop Rock - Vititus

Vititus

Grandma Mary prayed the rosary
Name of the father, son, and homemade pierogi
Whole thing of Oleo anointed by the Holy Ghost
In the kitchen cutting up potatoes for the Koshi

4 pots boiling at the same time
Mushrooms jumping out a pickle brine to change lives
30 minutes from Poconos bunny slope
Where Lithuanian immigrants learned to shovel coal

The decor is white Jesus
All walls, everywhere you turn the guy's bleeding
Figurines, images, even a Aes original
A pencil drawing of the praying hands I drew in middle school

My other relatives thought it was pretty cool
I must've drawn like 6 of them shits to distribute
Round where the word of God is the good stuff
And 5 o'clock mass fill the block with babushkas

6:02 back at the fort
You could smell the cigarettes through the door
Potpourri on the shelf, sun down, lightning bugs on the the porch
Way before the sundowning was too much to ignore

This a sharp-witted widow, who do you the fucking solid
Of speaking a different language when gossiping 'bout your mama
Her mama was Mociute to the children
She made a farmer's cheese and live to be a hundred million

As myliu tave, she would call us "kates
Cats, I guess we were hyperactive little brats
It's funny 'cause she had like 10 kids
Though I only met the ones that lived past '76

They mostly been a rotating cast on the sofa
Here an uncle, there an uncle, that is not a soda
Bang on the water pipe, down come Leona
She could eat a onion like a apple what a soldier, gold

I remember this coat being warmer
I wore it all last year
And don't remember needing so many god-damned layers
We are bundled up X-ing the squares
X-ing the squares

Grandma said she used to be a fireman
Grandma said she used to be a lifeguard
Performance art that ran for her entire lifespan
Then again that Mary Mary was a wild card

Back bedroom had a door to the cellar
It's more a hole bore to Gehenna
The lore is ancient, the laws archaic
Y'all keep misbehaving, y'all sleeping in the basement

Better yet y'all sleeping on the porch
She was kidding but it him with the fear of the lord
The gear down's more outta fear than remorse
I guess whatever put a couple a tears in the borscht

Cheers, 2 foot of fresh powdered sugar on the mountain
We opted out for Morton Downey Jr
Marshmallow Fluff above the toaster
It's Vititus for the toast of Hanover, yea

'07 ma called me in London
Tone that could only mean one thing
Your grandmother something, something
Who the fuck's supposed to make the dumplings?

I remember this coat being warmer
I wore it all last year
And don't remember needing so many god-damned layers
We are bundled up X-ing the squares
X-ing the squares

Вититус

Бабушка Мэри молила чётки,
Именем отца, сына и домашних пельменей,
Вся эта история с маргарином, помазанным Святым Духом,
На кухне режет картошку для начинки.

Четыре кастрюли кипят одновременно,
Грибы выпрыгивают из рассола, меняя жизни,
В 30 минутах от кроличьего склона Поконос,
Где литовские иммигранты учились махать лопатой.

Весь декор — белый Иисус,
На всех стенах, куда ни глянь, он истекает кровью.
Статуэтки, картины, даже мой собственный шедевр —
Карандашный рисунок молящихся рук, нарисованный в средней школе.

Мои остальные родственники думали, что это круто.
Должно быть, я нарисовал штук шесть таких, чтобы раздать всем,
Там, где слово Божье — это святое,
И где месса в пять часов заполняет квартал бабульками.

6:02, мы возвращаемся в крепость,
Запах сигарет чувствовался даже через дверь,
Ароматизатор на полке, солнце село, на крыльце светлячки,
Задолго до того, как закат стал слишком болезненным, чтобы его игнорировать.

Эта остроумная вдова делала тебе огромное одолжение,
Говоря на другом языке, когда сплетничала о твоей маме.
Её собственную мать дети называли «Моцюте»,
Она делала фермерский сыр и дожила до ста миллионов лет.

«As myliu tave», — говорила она, называя нас «катес»,
Кошки — наверное, мы были чересчур активными маленькими сорванцами.
Забавно, ведь у неё было около десяти детей,
Хотя я встречал только тех, кто пережил 76-й.

В основном, они по очереди сидели на диване —
Вот дядя, вот ещё один дядя, и это не газировка.
Стук по водопроводной трубе — спускается Леона,
Она ела лук, как яблоко — вот это боец, золото!

Помню, это пальто было теплее.
Я носил его всю прошлую зиму
И не помню, чтобы мне нужно было столько гребаных слоев.
Мы укутались, пересекая площади,
Пересекая площади.

Бабушка говорила, что раньше была пожарным,
Бабушка говорила, что раньше была спасателем.
Перформанс, который длился всю её жизнь.
Опять же, эта Мэри была той ещё штучкой.

В дальней спальне была дверь в подвал,
Вернее, дыра, ведущая в геенну огненную.
Предания старые, законы архаичные:
«Будете плохо себя вести — будете спать в подвале!»

«А ещё лучше — будете спать на крыльце!»
Она шутила, но это вселяло в нас страх Божий.
Мы сбавляли обороты скорее из страха, чем из раскаяния.
Интересно, что же могло добавить пару слезинок в борщ?

Ваше здоровье! Два фута свежевыпавшей пудры на горе,
Мы выбрали Мортона Дауни-младшего.
Зефир над тостером,
Это Вититус — за здоровье Ганновера, да!

В 2007-м мама позвонила мне в Лондон,
Тон, который мог означать только одно:
«Твоя бабушка что-то там, что-то там...»
«И кто, блин, теперь будет лепить эти пельмени?»

Помню, это пальто было теплее.
Я носил его всю прошлую зиму
И не помню, чтобы мне нужно было столько гребаных слоев.
Мы укутались, пересекая площади,
Пересекая площади.