Текст и перевод песни Bap - Chippendale Desch

Chippendale Desch

′Ne Hingerhoff, vun wääje "Roaring Twenties"!
Vier Pänz un sie kohm noch dozo.
Familiefotos, Opa 'm Sonndaachsanzoch,
Dä Grandseigneur, sick Johre arbeitslos.
En schlääschte Zick für Kirche usszomohle,
Jet andres hatt e′ leider nie jeliert.
Sie moht en off spät uss der Kneip heimholle,
Doch nie hätt sie sich für dä Ahl jeniert.

'Ne Schoss enn 'nem Kostüm, de Hoore halvlang,
′Ne Jung enn Landseruniform,
′Ne Püngel Breefe, jottweißwo uss Rußland,
Vun ihm, dä nie mieh heim noh Kölle kohm.
Un dann 'ne joode Kääl, wenn och ′ne ziemlich sture,
'Ne fließije, nit jraad ene Poet,
En Huhzick zwesche ussjebrannte Muhre:
"Mer muss sinn, dat et irj′ndwie wiggerjeht!"

Eva 'm Kommunionskleid
Un wie se met ′ner Prozession jeht,
Un Eva met 'nem Kinderwaare
Em sechste Johr nohm Kreech.
Posskaate vun der Riviera
Un Eva – zwei, drei Kilo schwerer –
Hinger der Thek enn ihrem Laade
Un ahn 'nem Chippendale Desch.
Dat he muss irj′ndwo em Tessin sinn
Un dat he wohr bestemmp em Westerwald.
Dä Klein, dä domohls brav ahn ihrer Hand jing,
Ess mettlerweile zehnmohl esu alt.
Se hätt ihm, wo se kunnt, de Stang jehahle,
Ejal, wie affjedrieht, se stund zo ihm.
Se hätt ahn ihn jejläuv, leet ihn nie falle:

"Loot en enn Rauh, dä Jung, dä bruuch kein Ling!"

Eva ′m Fasselohvend
Un enn 'nem Liejestohl wie schloofend,
Un he duudschick em Persianer
Un brungjebrannt em Ohvendleech.
Eva em Kiddel op der Eckbank
Un stolz vüür ihrem eezte Kühlschrank,

Dä Klein om Sofa met dä Jittar
Hinger ′nem Chippendale Desch.

Verwitwet wohr se zwanzig Johr lang,
Se wohr nit allzo off ahn singem Jraav.
Zom Traure wohr et Eva nit jeboore,
Dofür hätt et, em Ähnz, zo jähn jelaach.
"Woröm och?", saat et, "irjendwann muss Schluss sinn,

Om Friedhoff lieje mer noch lang jenooch."
Rääsch hattste, Eva, un wenn ich dat Leed sing,
Hoff ich, ihr hührt zosamme irj'ndwo zo:

Du ′n dä Ääzezäller
Un dä versoffne Kirchemöhler,
Dä Romeo, dä em Schnie krepiert ess –
Die Kääls verdraaren sich vielleich.
"Kaum Minsche sinn su, wie se schinge",
Saatste, un: Mer möht jönne künne.
Schon nett, dat du en mir vererv häss
Wie Opas Häng un dieh Jeseech:
Ich weed mich ahn dat Deil jewöhne
Un mich vun jetz ahn öm en kömmre,
Öm dinge stolze, staatse, schöne,
Monströse Chippendale Desch.

Стол в стиле Чиппендейл

Бабушка, родом из "Ревущих двадцатых"!
Четыре ребенка, и еще один на подходе.
Семейные фотографии, дедушка в своем воскресном костюме,
Грандсеньор, годами безработный.
Худшее время для росписи церквей,
Другому он, к сожалению, так и не научился.
Ей приходилось поздно забирать его из пивной,
Но она никогда не стыдилась старика.

Парень в костюме, волосы средней длины,
Юноша в военной форме,
Пачка писем, откуда-то из России,
От него, кто больше никогда не вернулся домой в Кельн.
А потом хороший парень, хоть и довольно упрямый,
Работящий, не совсем поэт,
Сердечный человек среди выжженных руин:
"Мы должны жить, чтобы как-то двигаться дальше!"

Ева в платье для причастия
И как она идет в процессии,
И Ева с детской коляской
На шестой год после войны.
Открытки с Ривьеры
И Ева - на два, три килограмма тяжелее -
За прилавком в своем магазине
И за столом в стиле Чиппендейл.
Это должно быть где-то в Тичино
А это точно было в Вестервальде.
Малыш, который тогда послушно шел за ее руку,
Теперь в десять раз старше.
Она всегда поддерживала его,
Неважно, насколько он был взвинчен, она была рядом с ним.
Она верила в него, никогда не давала ему упасть:

"Оставьте его в покое, парню не нужны советы!"

Ева на помолвке
И как будто спит в шезлонге,
И вот она шикарная в каракулевой шубе
И загорелая в вечернем свете.
Ева в халате на кухонном уголке
И гордая перед своим первым холодильником,

Малыш на диване с гитарой
За столом в стиле Чиппендейл.

Двадцать лет она была вдовой,
Она не часто бывала на его могиле.
Ева не была рождена для скорби,
Зато в конце концов много смеялась.
"Зачем?", - говорила она, - "когда-нибудь все закончится,

На кладбище мы пролежим достаточно долго".
Ты была права, Ева, и когда я пою эту песню,
Я надеюсь, вы где-то там вместе слышите:

Ты и торговец железом
И пьяный мельник,
Ромео, который замерз в снегу –
Эти парни, возможно, помирились.
"Мало кто такой, каким кажется",
Говорила ты, и: Мы должны быть снисходительны.
Хорошо, что ты передала мне
Дедушкины руки и твой взгляд:
Я привыкну к этой штуке
И отныне буду заботиться о нем,
О твоем гордом, величественном, красивом,
Чудовищном столе в стиле Чиппендейл.