Текст и перевод песни Being As An Ocean - Ain't Nobody Perfect

Ain't Nobody Perfect

Unforgiveness is a cell that I've made for myself.
Things can be said before, "Farewell"
Rich splashed his face with cold water, took a look at the man in the mirror.
He dried up and walked out to the porch to finally talk to his father.
A man now tired, relieved of his anger.
His son looked him in the eye, spoke through anxiety.
Dad, something has been weighing on me."
What is it, Richie?"
He took a deep breath, his back drenched in sweat.
In the Floridian heat he heard the ice melt in his father's tea, the rocking creek of the swing.
Quietly, Rich began to speak
Unforgiveness is a cell that I've made for myself.
Things can be said before, "Farewell"
When I was young, you were awful to me; a terrible father, a worse husband.
You have to see the blood on your hands.
Of all people, know what it's like to fear your ol' man.
My entire life I've resented you, but now I get what mum meant when she said, 'ain't nobody perfect, ain't nobody gotta be perfect' I'm tired of carrying resentments.
I'm trying my best to forgive you, to forgive you, to forgive you, to forgive you!"
Oh my son, for what I've done, I'm so sorry.
Just know that I've always loved you, if you ever can forgive me."
Our unforgiveness is a cell that we make for ourselves.
Things can be said before, "Farewell"
Oh my son, for what I've done, I'm sorry."
(A father, never so broken, a son, never outspoken, held each other in warm embrace)
Tears of joy and pain streaming down their face.
Forgiveness opens the door to change.

Никто не идеален

Непрощение – это клетка, которую я построил для себя.
Многое можно сказать до того, как произнести «Прощай».
Рич плеснул себе в лицо холодной водой и посмотрел на человека в зеркале.
Он вытерся и вышел на крыльцо, чтобы наконец поговорить со своим отцом.
Уставший мужчина, освободившийся от гнева.
Сын посмотрел ему в глаза, говоря сквозь волнение:
«Пап, меня что-то тяготит».
«Что такое, Ричи?»
Он сделал глубокий вдох, его спина была покрыта потом.
В флоридской жаре он слышал, как тает лед в чае отца, как скрипят качели.
Тихо Рич начал говорить:
«Непрощение – это клетка, которую я построил для себя.
Многое можно сказать до того, как произнести «Прощай».
Когда я был маленьким, ты ужасно обращался со мной; ты был ужасным отцом и еще худшим мужем.
Ты должен увидеть кровь на своих руках.
Из всех людей ты должен знать, каково это – бояться своего отца.
Всю свою жизнь я тебя ненавидел, но теперь я понимаю, что имела в виду мама, когда говорила: «никто не идеален, ни от кого не требуется быть идеальным». Я устал нести в себе обиду.
Я изо всех сил пытаюсь простить тебя, простить тебя, простить тебя, простить тебя!»
«О, сын мой, за то, что я сделал, мне очень жаль.
Просто знай, что я всегда любил тебя, если ты когда-нибудь сможешь меня простить».
Наше непрощение – это клетка, которую мы строим для себя.
Многое можно сказать до того, как произнести «Прощай».
«О, сын мой, за то, что я сделал, мне жаль».
(Отец, никогда еще не был так сломлен, сын, никогда не был так откровенен, обняли друг друга в теплых объятиях).
Слезы радости и боли текли по их лицам.
Прощение открывает дверь к переменам.