Текст и перевод песни Centavrvs - Debajo De La Noche

Debajo De La Noche

Под покровом ночи

Vamos muriendo bailando

Мы умираем, танцуя

Vamos muriendo bailando

Мы умираем, танцуя

Vamos muriendo bailando

Мы умираем, танцуя

Vamos muriendo bailando

Мы умираем, танцуя

Pienso cuando maduraban los limones.

Я думаю о том, как созревали лимоны.

En el viento de febrero que rompía los tallos de los helechos, antes que el abandono los secara; los limones maduros que llenaban con su olor el viejo patio.

Когда в феврале дует ветер, он ломает стебли папоротников, прежде чем они зачахнут; зрелые лимоны наполняют своим ароматом старый двор.

El viento bajaba de las montañas en las mañanas de febrero. Y las nubes se quedaban arriba en espera de que el tiempo bueno las hiciera bajar al valle; mientras tanto dejaban vacío el cielo azul, dejaban que la luz cayera en el juego del viento, haciendo círculos sobre la tierra, removiendo el polvo y batiendo las ramas de los naranjos.

В февральские утра с гор спускается ветер. И облака остаются наверху, ожидая, когда хорошая погода принесет их в долину; а пока они оставляют небо голубым, позволяя свету играть в игру с ветром, кружась над землей, поднимая пыль и колыхая ветви апельсиновых деревьев.

Y los gorriones reían; picoteaban las hojas que el aire hacía caer, y reían; dejaban sus plumas entre las espinas de las ramas y perseguían a las mariposas, y reían. Era esa época.

И воробьи смеются; они клюют листья, которые роняет ветер, и смеются; они оставляют свои перья среди колючек ветвей и гоняются за бабочками, и смеются. Такое вот время года.

En febrero, cuando las mañanas estaban llenas de viento, de gorriones y de luz. Me acuerdo.

В феврале, когда утра полны ветра, воробьев и света. Я помню.

Vamos muriendo bailando

Мы умираем, танцуя

Vamos muriendo bailando

Мы умираем, танцуя

Vamos muriendo bailando

Мы умираем, танцуя

Vamos muriendo bailando

Мы умираем, танцуя

Me acuerdo.

Я помню.

Tú y yo allí, rezando rezos interminables, sin que ella oyera nada, sin que tú y yo oyéramos nada, todo perdido en la sonoridad del viento debajo de la noche.