Текст и перевод песни Daniele Silvestri feat. Eva - Mar ciai (feat. Eva)

Mar ciai (feat. Eva)

Non aveva mai sentito l'esigenza di difendersi dalle malignità
La sua calma suscitava diffidenza e sospetta era la sua felicità
Fino da bambina
Si diceva che le botte prese a casa non potevano spiegarne la bontà
Che non essere potuta andare a scuola
La rendeva inadeguata alla nostra società
Fino da bambina

Fu crescendo che iniziarono le invidie di chi ha sempre da ridire
Contro ciò che non comprende
Fu anche il fatto chе era bella indubbiamentе
Anche dentro quegli stracci e soprattutto
Che dagli altri lei non pretendeva niente

Na-na-na-na-nai
Na-na-na-na-nai
Mhm

Del suo popolo cantava le canzoni
E la lingua misteriosa che sua nonna le insegnò
Dei fratelli ormai lontani aveva scritto i nomi
Su una vecchia foto grigia appesa dentro la roulotte

E chi bussava alla sua porta anche nel cuore della notte
Raramente da lei riceveva un no
E chi per questo la accusava o le prometteva botte
Sorrideva, salutava e poi sorrideva ancora un po'
Fino da bambina
Fino da (fino da bambina)

Chi lo sa se quella notte era felice?
Chi lo sa se fu svegliata dall'odore di benzina?
C'è chi dice che sembrava addormentata quando venne ritrovata
E soprattutto che così accucciata sembrava una bambina

Na-na-na-na-nai

Море цыган (feat. Ева)

Она никогда не чувствовала потребности защищаться от злобы,
Её спокойствие вызывало недоверие, и подозрительным казалось её счастье.
Ещё с детства
Говорили, что побои, полученные дома, не могли объяснить её доброту,
Что то, что она не смогла ходить в школу,
Делало её неподходящей для нашего общества.
Ещё с детства...

Она росла, и росла зависть тех, кому всегда есть, что сказать,
Против того, чего они не понимают.
Было ещё и то, что она была, несомненно, красива,
Даже в этих лохмотьях, и, самое главное,
Что она ничего не требовала от других.

На-на-на-на-най,
На-на-на-на-най,
М-м-м.

Она пела песни своего народа
На загадочном языке, которому её научила бабушка.
Имена своих теперь далёких братьев она написала
На старой серой фотографии, висевшей в её фургоне.

И тот, кто стучал в её дверь даже глубокой ночью,
Редко получал от неё отказ.
И тот, кто за это обвинял её или угрожал побоями,
Она улыбалась, махала рукой и улыбалась ещё немного.
С самого детства,
С самого (с самого детства)...

Кто знает, была ли она счастлива той ночью?
Кто знает, разбудил ли её запах бензина?
Говорят, она казалась спящей, когда её нашли,
И, что особенно важно, так свернувшись, она была похожа на ребёнка.

На-на-на-на-най.