Текст и перевод песни Diana Reyes - La Silla Vacía

La Silla Vacía

Aayy...

Rodeados de la mesa mis hijos y yo.
Miramos con tristeza la silla vacía.
Vacío que con tu engaño y tu infamia quedó.
La ruina de tu vida, la de ellos y mía.

A veces me preguntan ¿Qué dónde estarás?
Y el hecho de mentirles me llena de espanto.
Les digo que en el cielo y allá los verás.
Que los quisiste mucho y que fuiste un santo.

Les tuve que mentir por no hacerlos sufrir.
Y me tocó llorar sangre del alma mía.
No podría decirles que fuiste capaz.
De abandonar por otra tu hogar y tus hijos.

A veces me preguntan si estás en el cielo.
Y me muerdo los labios al decir que sí.
Por dios que he sentido celos.
De ver qué te quieren mucho más que a mí.

No el más grandecito que ya entiende tu infamia.
Y baja la vista sin verme de frente.
Nunca entra a tu cuarto ni tu nombre aclama.
Y le gusta aislarse lejos, lejos de la gente.

Veo a la más pequeña correr por la casa.
Con su sonrisa infantil y su inocente alegría.
Luego se detiene te besa y te abraza.
Aunque sólo acaricia la silla vacía.

Les tuve que mentir por no hacerlos sufrir.
Y me tocó llorar sangre del alma mía.
No podría decirles que fuiste capaz.
De abandonar por otra tu hogar y tus hijos.

Пустой стул

Ах...

Мои дети и я сидим за столом.
С грустью смотрим на пустой стул.
Пустота, которая осталась после твоего обмана и подлости.
Крах твоей жизни, их жизни и моей.

Иногда они спрашивают, где ты.
И необходимость лгать им наполняет меня ужасом.
Я говорю им, что ты на небесах и оттуда видишь их.
Что ты очень любил их и был святым.

Мне пришлось солгать, чтобы не причинять им боль.
И мне пришлось плакать кровавыми слезами из моей души.
Я не могу сказать им, что ты был способен.
Бросить ради другой свой дом и своих детей.

Иногда они спрашивают, на небесах ли ты.
И я кусаю губы, говоря "да".
Боже, я чувствовала ревность.
Видя, что они любят тебя больше, чем меня.

Нет, старший уже понимает твою подлость.
И опускает глаза, не глядя мне в лицо.
Он никогда не заходит в твою комнату и не произносит твоего имени.
И ему нравится быть одному, вдали, вдали от людей.

Я вижу, как младшая бегает по дому.
С ее детской улыбкой и невинной радостью.
Потом она останавливается, целует и обнимает тебя.
Хотя она лишь обнимает пустой стул.

Мне пришлось солгать, чтобы не причинять им боль.
И мне пришлось плакать кровавыми слезами из моей души.
Я не могу сказать им, что ты был способен.
Бросить ради другой свой дом и своих детей.