Текст и перевод песни EAV - Es wird heller

Es wird heller

Wenn der Augenblick sich langsam um den Zufall rankt
Und Zärtlichkeit in Stahlbeton ihr Recht verlangt,
Wenn tausend dirigierende Tambourmajore dirilieren
Im brausenden Rondell der Ignoranz.
Wenn launische Lakaien in morphingetränkter Nacht
Des Morgens zarte Einsamkeit gar hämisch ausgelacht,
Wenn Falter honigtrunken ihre Schwingen abmontieren,
Ja dann, dann wird es heller, doch nicht ganz.
Wenn Worte tänzeln in verschnörkelt reicher Eleganz,
Sich winden um der Nichtigkeit banalen Talmiglanz,
Wenn Wortmagie sich in der Elfenbeinfabrik verkriecht,
Ja dann, dann wird es heller, doch nicht ganz.
Wenn lüstern der Satyr versonnen seine Zähne bleckt,
Und kahl vor Gram die Obrigkeit sich ihre Wunden leckt,
Wenn kaiserliche Unzucht keifend um den Ablaß feilscht
Im plüschernen Exil der Nostalgie.
Und wenn der Weltschmerz sich in einem eigenen Spiegelbild verdingt,
Und Rilke Doppelsalti in der Zirkuskuppel springt,
Dann lädt die Eitelkeit den Ausverkauf zum Stelldichein,
Der Scharlatan stellt dem Genie ein Bein.
Wenn Worte tänzeln, in verschnörkelter Eleganz
Sich winden um der Richtigkeit banalen Talmiglanz,
Wenn Wortmagie sich in der Elfenbeinfabrik verkriecht,
Ja dann, dann wird es heller, diesmal ganz.
Gott denkt in den Genies,
Er träumt in den Dichtern
Und er schläft
In den übrigen Menschen.

Становится светлее

Когда мгновение медленно обвивает случайность,
И нежность в железобетоне требует своего,
Когда тысячи дирижирующих тамбур-мажоров дирижируют
В бурлящем хороводе невежества.
Когда капризные лакеи в пропитанной морфингом ночи
Утреннюю нежную одинокость злобно высмеивают,
Когда бабочки, опьяненные медом, снимают свои крылья,
Тогда, тогда становится светлее, но не совсем.
Когда слова танцуют в витиеватой элегантности,
Извиваются вокруг банального, приторного блеска ничтожества,
Когда магия слов прячется на фабрике из слоновой кости,
Тогда, тогда становится светлее, но не совсем.
Когда похотливый сатир задумчиво скалит зубы,
И лысая от горя власть зализывает свои раны,
Когда императорское распутство кричит, торгуясь за отпущение грехов
В плюшевом изгнании ностальгии.
И когда мировая скорбь нанимается собственным отражением,
И Рильке делает двойное сальто под куполом цирка,
Тогда тщеславие приглашает распродажу на свидание,
Шарлатан ставит подножку гению.
Когда слова танцуют в витиеватой элегантности,
Извиваются вокруг банального, приторного блеска правоты,
Когда магия слов прячется на фабрике из слоновой кости,
Тогда, тогда становится светлее, на этот раз совсем.
Бог думает в гениях,
Он мечтает в поэтах
И он спит
В остальных людях.