Текст и перевод песни Enrico Macias - Nuit Et Brouillard - Live 2003

Nuit Et Brouillard - Live 2003

(Reprise d'une chanson de Jean Ferrat)

Ils étaient vingt et cent ils étaient des milliers
Nus et maigres tremblants dans ces wagons plombés
Qui déchiraient la nuit de leurs ongles battants
Ils étaient des milliers ils étaient vingt et cent

Ils se croyaient des hommes n'étaient plus que des nombres
Depuis longtemps leurs dés avaient été jetés
Dès que la main retombe il ne reste qu'une ombre
Ils ne devaient jamais plus revoir un été

La fuite monotone et sans hâte du temps
Survivre encore un jour une heure obstinément
Combien de tours de roues d'arrêts et de départs
Qui n'en finissent pas de distiller l'espoir

Ils s'appelaient Jean Pierre Natacha ou Samuel
Certains priaient Jésus Jéhovah ou Vichnou
D'autres ne priaient pas mais qu'importe le ciel
Ils voulaient simplement ne plus vivre à genoux

Ils n'arrivaient pas tous à la fin du voyage
Ceux qui sont revenus peuvent-ils être heureux
Ils essaient d'oublier étonnés qu'à leur âge
Les veines de leurs bras soient devenus si bleues

Les Allemands guettaient du haut des miradors
La lune se taisait comme vous vous taisiez
En regardant au loin en regardant dehors
Votre chair était tendre à leurs chiens policiers

On me dit à présent que ces mots n'ont plus cours
Qu'il vaut mieux ne chanter que des chansons d'amour
Que le sang sèche vite en entrant dans l'histoire
Et qu'il ne sert à rien de prendre une guitare

Mais qui donc est de taille à pouvoir m'arrêter
L'ombre s'est faite humaine aujourd'hui c'est l'été
Je twisterais les mots s'il fallait les twister
Pour qu'un jour les enfants sachent qui vous étiez

Vous étiez vingt et cent vous étiez des milliers
Nus et maigres tremblants dans ces wagons plombés
Qui déchiriez la nuit de vos ongles battants
Vous étiez des milliers vous étiez vingt et cent

Ночь и туман - Концерт 2003

(Перепев песни Жана Ферра)

Их было двадцать, сто, их были тысячи,
Нагих, худых, дрожащих в этих свинцовых вагонах,
Что раздирали ночь бьющимися ногтями.
Их были тысячи, их было двадцать и сто.

Они считали себя людьми, но стали лишь номерами.
Давно уж их жребий был брошен.
Как только рука падает, остается лишь тень.
Им не суждено было увидеть снова лето.

Однообразное и медленное течение времени,
Выжить еще один день, один час, упрямо.
Сколько оборотов колес, остановок и отправлений,
Которые без конца вселяют надежду.

Их звали Жан, Пьер, Наташа или Самуил.
Некоторые молились Иисусу, Иегове или Вишну.
Другие не молились, но какое это имеет значение для неба,
Они просто хотели больше не жить на коленях.

Не все добрались до конца пути.
Могут ли быть счастливы те, кто вернулся?
Они пытаются забыть, удивленные, что в их возрасте
Вены на их руках стали такими синими.

Немцы следили с высоких сторожевых вышек.
Луна молчала, как молчали и вы,
Глядя вдаль, глядя наружу.
Ваша плоть была нежной для их полицейских собак.

Мне теперь говорят, что эти слова больше не в ходу,
Что лучше петь только песни о любви,
Что кровь быстро высыхает, попадая в историю,
И что нет смысла брать гитару.

Но кто же сможет меня остановить?
Тень стала человеческой, сегодня лето.
Я буду переиначивать слова, если нужно их переиначивать,
Чтобы однажды дети узнали, кем вы были.

Вас было двадцать, сто, вас были тысячи,
Нагих, худых, дрожащих в этих свинцовых вагонах,
Что раздирали ночь бьющимися ногтями.
Вас были тысячи, вас было двадцать и сто.