Текст и перевод песни Fish - Fugazi

Fugazi

Vodka intimate, an affair with isolation in a Blackheath cell
Extinguishing the fires in a private hell
Provoking the heartache to renew the license
Of a bleeding heart poet in a fragile capsule

Propping up the crust of the glitter conscience
Wrapped in the christening shard of a hangover
Baptized in tears from the real, tears from the real

Drowning in the liquid seas on the picadilly line, rat-race
Scuttling through the damp electric labyrinth
(Caress Ophelia's hand with breaststroke ambition)
(An albatross in the marry time tradition)

Sheathed with the Walkman wear the halo of distortion
Aural contraceptive aborting pregnant conversation
(She turned the harpoon and it pierced my heart)
(She hung herself around my neck)

From the time-life guardians in their conscience bubbles
Safe and dry in my sea of troubles
Nine to fives, with suitable ties

Cast adrift as their sideshow
(Sideshow)
Peepshow
(Peepshow)
Stereo hero becalm, be still, bewitch
Drowning, drowning in the real

The thief of Baghdad hides in Islington now
Praying deportation for his sacred cow
A legacy of romance from a twilight world
The dowry of a relative mystery girl

A Vietnamese flower, a dockland union
A mistress of release from a magazine's thighs
Magdalene's contract more than favors
The feeding hands of western promise hold her by the throat

A son of the Swastika of '45, parading a peroxide standard
Graffiti disciples conjure testaments of hatred
Aerosol wands whisper where the searchlights
Trim the barbed wire hedges, this is Brixton chess

A knight for embankments folds his newspaper castle
A creature of habit, begs the boatman's coin
He'll fade with old soldiers in the grease stained roll call
And linger with the heartburn of Good Friday's last supper

Son watches father scan obituary columns
In search of absent school friends
While his generation digests high fiber ignorance
Cowering behind curtains and the taped up, painted windows

Decriminalized genocide
Provided door to door Belsens
Pandora's box of holocausts
Gracefully cruising satellite infested heavens

Waiting, waiting the season of the button
The penultimate migration
Radioactive perfumes for the fashionably
For the terminally insane, insane

Do-do-do you realize
Do-do-do you realize
Do-do-do you realize
This world is totally fugazi

Where are the prophets, where are the visionaries?
Where are the poets to breach the dawn of the sentimental mercenary?
Where are the prophets, where are the visionaries?
Where are the poets to breach the dawn of the sentimental mercenary?
Where are the prophets, where are the visionaries?
Where are the poets to breach the dawn of the sentimental mercenary?

Where are the prophets?

Фугаци

Водка сближает, роман с одиночеством в клетке Блэкхита,
Тушу пожары в своем личном аду.
Провоцирую сердечную боль, чтобы обновить лицензию
Поэта с кровоточащим сердцем в хрупкой капсуле.

Подпираю корку блестящей совести,
Завернувшись в крещальный осколок похмелья.
Крещусь в слезах от реальности, слезах от реальности.

Тону в жидких морях на линии Пикадилли, крысиные бега.
Пробираюсь сквозь сырой электрический лабиринт.
(Ласкаю руку Офелии с амбициями брассиста.)
(Альбатрос в брачной морской традиции.)

Укрытый плеером, ношу ореол искажения.
Слуховой контрацептив, прерывающий беременную беседу.
(Ты повернула гарпун, и он пронзил мое сердце.)
(Ты повисла у меня на шее.)

От хранителей времени в их пузырях совести,
В безопасности и сухости в моем море бед.
С девяти до пяти, с подходящими галстуками.

Брошенный по течению как их представление.
(Представление)
Пип-шоу.
(Пип-шоу)
Стереогерой в штиле, неподвижный, колдовской.
Тону, тону в реальности.

Багдадский вор теперь прячется в Ислингтоне,
Моля о депортации для своей священной коровы.
Наследие романтики из сумеречного мира,
Приданое таинственной родственницы.

Вьетнамский цветок, доклендский союз,
Госпожа освобождения из бедер журнала.
Контракт Магдалины - больше, чем милость.
Кормящие руки западных обещаний держат ее за горло.

Сын свастики 45-го года, размахивающий перекисным знаменем.
Последователи граффити создают заветы ненависти.
Аэрозольные жезлы шепчут там, где прожекторы
Подстригают колючую проволоку, это брикстонский шахматы.

Рыцарь набережных складывает свой газетный замок,
Раб привычки, просит монету лодочника.
Он исчезнет со старыми солдатами в замасленных списках,
И будет задерживаться с изжогой от последнего ужина Страстной пятницы.

Сын смотрит, как отец просматривает некрологи
В поисках пропавших школьных друзей,
Пока его поколение переваривает высокомерное невежество,
Прячась за занавесками и заклеенными, окрашенными окнами.

Делали вид, что геноцида не было,
Предоставив Белсены от двери к двери.
Ящик Пандоры с холокостами
Грациозно курсирует по небесам, зараженным спутниками.

Ждем, ждем сезона кнопки,
Предпоследняя миграция.
Радиоактивные духи для модных,
Для неизлечимо безумных, безумных.

Осознаешь ли ты,
Осознаешь ли ты,
Осознаешь ли ты,
Что этот мир - полная фугаци?

Где пророки, где визионеры?
Где поэты, чтобы прорвать рассвет сентиментального наемника?
Где пророки, где визионеры?
Где поэты, чтобы прорвать рассвет сентиментального наемника?
Где пророки, где визионеры?
Где поэты, чтобы прорвать рассвет сентиментального наемника?

Где пророки?