Текст и перевод песни Infant Annihilator - Pelt of Innocent Flesh

Pelt of Innocent Flesh

Welcome to my beautiful creation where the carcasses of children suspend.
This is my slaughterhouse of sadistic faith; the divine cathedral of foetal skin.
Welcome to my beautiful creation: the divine cathedral of sin.
Witness my homage to perfection – an everlasting tomb of perversion.
Each pelt branded with the symbol of God.
Skin dried... the raw hide entwined.
The hooks slip through their soft, supple heads.
One by one I grab them from the heap.
Flayed 'til they're skinless, lifeless, lubricated.
The echo of their screams sing like a gospel melody.
My mind paints a glorious picture
As I take these lifeless children hand in hand and glide across the cathedral floor...
A vulgar distraction.
My insanity morphs this reality; a malevolent enlightenment.
Come upon the chapel where the stench of flesh is arousing.
The children's screams peak through the floorboards.
Erect as I walk through this manor of sin, the evisceration begins.
The conveyor belt slowly descends to harvest the purest meat for this sacred feast.
This vile incarnate, we gag and suffocate only to crave rape, dissect and mutilate.
Hell confined within the cathedral of sin.
The evisceration begins.
The conveyor belt slowly descends to harvest the purest meat for this sacred feast.
This vile incarnate, we gag and we suffocate only to crave rape, dissect and mutilate.
Dissect and mutilate.
The children's screams peak through the floorboards.
Erect as I walk through this manor of sin
The conveyor belt still descends
Skinless foetus.
Pelt of newborn flesh.
Masturbating in a pelt of innocent flesh while beating this severed foetus sack.
Drenched in anal leakage, this mess is putrid.
Menstrual infatuation
As I force this infant period I have created with my own fist
In an effort to taste her reproductive system
Between my filthy, crooked teeth.
The hooks slip through their soft, supple heads.
One by one I grab them from the heap.
Flayed 'til they're skinless, lifeless, lubricated.
The echo of their screams sing like a gospel melody.
Conscious and innocent, the dwindling living serve but one desire: orgasmic satisfaction.
Forced toddler insemination.
Witness my homage to rape.
Each pelt branded with the symbol of God.
I am the priest of infanticide.
Welcome to my hell.

Одеяло из Невинной Плоти

Добро пожаловать в мое прекрасное творение, где висят детские туши.
Это моя скотобойня садистской веры; божественный собор из детской кожи.
Добро пожаловать в мое прекрасное творение: божественный собор греха.
Стань свидетельницей моей дани совершенству – вечной гробнице извращения.
Каждая шкура заклеймена символом Бога.
Высохшая кожа... грубая шкура, переплетенная.
Крюки проскальзывают сквозь их мягкие, податливые головы.
Одну за другой я хватаю их из кучи.
Сдираю кожу, пока они не станут безкожными, безжизненными, скользкими.
Эхо их криков звучит как евангельская мелодия.
Мой разум рисует великолепную картину,
Когда я беру этих безжизненных детей за руки и скольжу по полу собора...
Вульгарное отвлечение.
Мое безумие искажает эту реальность; злобное просветление.
Войди в часовню, где запах плоти возбуждает.
Детские крики пронзают половицы.
С эрекцией я иду по этому дому греха, начинается потрошение.
Конвейер медленно опускается, чтобы собрать самое чистое мясо для этого священного пиршества.
Это мерзкое воплощение, мы давимся и задыхаемся, только чтобы жаждать изнасилования, рассечения и увечья.
Ад заключен в соборе греха.
Начинается потрошение.
Конвейер медленно опускается, чтобы собрать самое чистое мясо для этого священного пиршества.
Это мерзкое воплощение, мы давимся и задыхаемся, только чтобы жаждать изнасилования, рассечения и увечья.
Рассечения и увечья.
Детские крики пронзают половицы.
С эрекцией я иду по этому дому греха.
Конвейер все еще опускается.
Без кожи плод.
Шкура новорожденной плоти.
Мастурбирую в одеяле из невинной плоти, избивая этот отрезанный плодный мешок.
Пропитанный анальными выделениями, этот беспорядок отвратителен.
Менструальная одержимость,
Когда я вызываю эти детские месячные, которые я создал своим кулаком,
Стремясь вкусить ее репродуктивную систему
Между моими грязными, кривыми зубами.
Крюки проскальзывают сквозь их мягкие, податливые головы.
Одну за другой я хватаю их из кучи.
Сдираю кожу, пока они не станут безкожными, безжизненными, скользкими.
Эхо их криков звучит как евангельская мелодия.
В сознании и невинности, угасающие живые служат лишь одному желанию: оргазмическому удовлетворению.
Принудительное осеменение малыша.
Стань свидетельницей моей дани изнасилованию.
Каждая шкура заклеймена символом Бога.
Я жрец детоубийства.
Добро пожаловать в мой ад.