Текст и перевод песни Jim Steinman - Unstillbare Gier

Unstillbare Gier

Endlich Nacht,
Kein Stern zu seh'n.
Der Mond versteckt sich,
Denn ihm graut vor mir.
Kein Licht im Weltenmeer,
Kein falscher Hoffnungsstrahl,
Nur die Stille wohnt in mir,
Die Schattenbilder meiner Qual.

Das Korn war golden und der Himmel klar,
1617 als es Sommer war.
Wir lagen im flüsternden Gras,
Ihre Hand auf meiner Haut war zärtlich und warm.
Sie ahnte nicht, dass ich verloren bin,
Ich glaubte ja noch selbst daran,
Dass ich gewinn,
Doch an diesem Tag,
Geschah's zum ersten mal,
Sie starb in meinem Arm.

Wie immer, wenn ich nach dem Leben griff,
Blieb nichts in meiner Hand.
Ich möchte Flamme sein
Und Asche werden
Und hab noch nie gebrannt.
Ich will hoch und höher steigen,
Und sinke immer tiefer ins Nichts.
Ich will ein Engel oder ein Teufel sein,
Und bin doch nichts als eine Kreatur,
Die immer das will, was sie nicht kriegt.

Gäbs nur einen Augenblick der Glücks für mich,
Nehm ich ewiges Leid in Kauf,
Doch alle Hoffnung ist vergebens,
Denn der Hunger hört nie auf.

Eines Tages wenn die Erde stirbt,
Und der letzte Mensch mit ihr,
Dann bleibt nicht zurück,
Als die öde Wüste,
Einer unstillbaren Gier.
Zurück bleibt nur die große Leere,
Eine unstillbare Gier.

Des Pastors Tochter ließ mich ein bei Nacht,
1730 nach der Maiandacht,
Mit ihrem Herzblut schrieb ich ein Gedicht, auf ihre weiße Haut.
Und des Kaisers Page aus Napoleons Tross,
1813 stand er vor dem Schloss,
Dass seine Trauer mir das Herz nicht brach,
Kann ich mir nicht verzeih'n.

Doch immer wenn ich nach dem Leben greiff,
Spür' ich wie es zerbricht.
Ich will dich Welt versteh'n
Und alles wissen,
Und kenn mich selber nicht.
Ich will frei und freier werden
Und werde meine Ketten nicht los.
Ich will ein Heiliger oder ein Verbrecher sein
Und bin doch nicht als eine Kreatur die kriecht,
Und lebt und zerreißen muss, was immer sie liebt.

Jeder glaubt, dass alles einmal besser wird,
Drum nimmt er das Leid in Kauf.
Ich will endlich einmal satt sein,
Doch der Hunger hört nie auf.

Manche glauben an die Menschheit,
Und manche an Geld und Ruhm,
Manche glauben an Kunst und Wissenschaft,
An Liebe und an Heldentum.
Viele glauben an Götter verschiedenster Art,
An Wunder und Zeichen,
An Himmel und Hölle,
An Sünde und Tugend und an Liebe unbedingt,
Doch die wahre Macht,
Die uns regiert,
Ist die schändliche, unendlich, verzehrende, zerstörende
Und ewig unstillbare Gier.

Euch sterblichen von morgen,
Prophezei ich heut' und hier.
Bevor noch das nächste Jahrtausend beginnt,
Ist der einzige Gott,
Dem jeder dient,
Die unstillbare Gier.

Неутолимая жажда

Наконец ночь,
Не видно ни одной звезды.
Луна прячется,
Потому что боится меня.
Нет света в океане мира,
Ни единого ложного луча надежды,
Только тишина живет во мне,
Тени моей боли.

Зерно было золотым, а небо ясным,
1617 год, лето.
Мы лежали в шелестящей траве,
Ее рука на моей коже была нежной и теплой.
Она не подозревала, что я проклят,
Да и я сам еще верил,
Что смогу победить,
Но в тот день,
Это случилось впервые,
Она умерла у меня на руках.

Как всегда, когда я тянулся к жизни,
В моей руке ничего не оставалось.
Я хочу быть пламенем
И стать пеплом,
Но я никогда не горел.
Я хочу подниматься все выше и выше,
Но всегда погружаюсь все глубже в ничто.
Я хочу быть ангелом или демоном,
Но я всего лишь существо,
Которое всегда хочет того, чего не может получить.

Если бы только на мгновение я смог обрести счастье,
Я бы принял вечные страдания,
Но все надежды напрасны,
Потому что голод никогда не утихает.

Однажды, когда Земля умрет,
И последний человек вместе с ней,
Тогда не останется ничего,
Кроме бесплодной пустыни,
Неутолимой жажды.
Останется только великая пустота,
Неутолимая жажда.

Дочь пастора впустила меня ночью,
1730 год, после майской молитвы,
Ее кровью я написал стихотворение на ее белой коже.
И паж императора из свиты Наполеона,
1813 год, он стоял перед дворцом,
То, что его горе не разбило мне сердце,
Я не могу себе простить.

Но каждый раз, когда я тянусь к жизни,
Я чувствую, как она рушится.
Я хочу понять этот мир,
И знать все,
Но я не знаю даже себя.
Я хочу стать свободным,
Но не могу избавиться от своих цепей.
Я хочу быть святым или преступником,
Но я всего лишь жалкое существо,
Которое живет, чтобы уничтожать то, что любит.

Каждый верит, что когда-нибудь все наладится,
Поэтому он принимает страдания.
Я хочу наконец насытиться,
Но голод никогда не утихает.

Одни верят в человечество,
Другие — в деньги и славу,
Третьи — в искусство и науку,
В любовь и героизм.
Многие верят в богов разных мастей,
В чудеса и знамения,
В рай и ад,
В грех и добродетель и в безусловную любовь,
Но истинная сила,
Которая нами правит,
Это постыдная, бесконечная, всепоглощающая, разрушительная
И вечно неутолимая жажда.

Вам, смертные грядущего,
Пророчу я сегодня и здесь.
Прежде чем начнется следующее тысячелетие,
Единственным богом,
Которому все будут служить,
Станет неутолимая жажда.