Текст и перевод песни Johnny McEvoy - The Galway Shawl

The Galway Shawl

Near Oranmore, in the County Galway, one pleasant evening in the month of May.
I saw a damsel, she was fair and handsome and her beauty nearly took my breath away.

She wore no jewels, no costly diamonds, no paint nor powder, no none at all.
She wore a bonnet, with ribbons on it, and round her shoulder was the Galway Shawl.

As we kept on walking, we kept on talking, till her father's cottage came into view.
She said, "Come in sir, and meet my father, and for to please him play 'The Foggy Dew.'"

I played "The Blackbird," "The Stack of Barley," "Rodney's Glory," and "The Foggy Dew."
She sang each note like an Irish linnet whilst tears they crawled in her eyes of blue.

'Twas early early all in the morning when I hit the road for Old Donegal.
She cried and kissed me and said, "Goodbye sir."
But my heart remains with the Galway Shawl.

She wore no jewels, no costly diamonds, no paint nor powder, no none at all.
She wore a bonnet, with ribbons on it, and round her shoulder was the Galway Shawl.
And round her shoulder was the Galway Shawl!

Голуэйская шаль

Близ Оранмора, что в графстве Голуэй, чудным майским вечером повстречал я...
Тебя, красавица, с такой красой неземной, что дух захватило!

Не драгоценности, не дорогие бриллианты, ни пудры, ни румян — ни грамма косметики.
Чепчик с лентами на голове, и на плечах твоих — Голуэйская шаль.

Гуляли мы, болтали, пока вдали не показался дом твоего отца.
«Заходи, — сказала ты, — познакомься с отцом, сыграй ему «Туманную росу», его любимую».

Я сыграл «Дрозда», «Стог ячменя», «Славу Родни» и «Туманную росу».
Ты пела, словно ирландская малиновка, а в глазах твоих синих блестели слёзы.

Рано утром я отправился в путь, в старый Донегол.
Ты плакала, целуя меня на прощанье, и шептала: «Прощай».
Но моё сердце осталось с тобой, с твоей Голуэйской шалью.

Не драгоценности, не дорогие бриллианты, ни пудры, ни румян — ни грамма косметики.
Чепчик с лентами на голове, и на плечах твоих — Голуэйская шаль.
На плечах твоих — Голуэйская шаль!