Текст и перевод песни Juha Vainio - Mies itäsaariston

Mies itäsaariston

Mua Haapasaareen taksivene kyyditsee,
Syysmyöhään turisteja muita kun ei käy.
Eikä asukkaitakaan ole monta sijoillaan.
Mä yhtä sinne lähdin tapaamaan.
Hän rantapolun päässä minut kättelee.
Tuo äijä, jossa eivät ikävuodet näy.
Polku kiertyy ylöspäin, siinä mennään peräkkäin,
Ja ukko tarpoo lujaa edelläin.

Hän katsoo kauas kadonneisiin saariin.
On tutun tuima ilme kasvoillaan.
Muodoltansa muistuttaa ulkoluodon katajaa,
Kuin taittua ei voisi milloinkaan.
"Kas, kun et jäänyt Seurahuoneen baariin"
Hän pysähtyen tekee havainnon.
Kassin pohjaa kopeloin, näytän pullon jonka toin.
Jo naurahtaa mies itäsaariston.

Kun mökissään mies makuun pääsee konjakin,
Jo lähes säyseästi mulle tarinoi:
"Miten oikeasti niin, sitä ennen elettiin."
"Ei asioita tehty kaupunkiin."
Hän eloisasti kuvaa kylät Seiskarin
Ja tytärsaaret, sieltä morsiamen toi.
Sitten lasin pohjaan juo, katseen ulapalle luo
Ja lausuu, että riittääpähän tuo.

Hän katsoo kauas kadonneisiin saariin.
Ne verhoutuvat sumuun kyynelten.
Sitten innostuu taas hän entistäkin enemmän:
"Me omistimme luodon jokaisen!"
Mä tuijotan mun tyttäreni vaariin.
Suursaaressa sen synnyinseutu on.
Vaikka on jo hämärää, silmiin hyvin häämöttää
Tuo kaukoranta itäsaariston.

Hän katsoo kauas kadonneisiin saariin,
Kuin kurkoittaen yli aallokon.
Ja hän elää siksi vaan, että vielä uudestaan
Sais kerran kiertää itäsaariston.

Мужчина с восточных шхер

Водный таксист везет меня на Хаапасаари,
Поздней осенью туристов больше не встретишь.
Да и местных жителей осталось немного.
Я еду навестить одного из них.
Он встречает меня в конце прибрежной тропинки.
Этот мужчина, которому не дашь его лет.
Тропа петляет вверх, мы идем след в след,
А старик бодро шагает впереди.

Он смотрит вдаль, на исчезнувшие острова.
На лице его – знакомое суровое выражение.
Своей статью он напоминает можжевельник с дальних шхер,
Который, кажется, никогда не сломится.
"Вот, не остался в баре "Сеурахуоне", -
Замечает он, останавливаясь.
Я роюсь на дне сумки, достаю принесенную бутылку.
И мужчина с восточных шхер уже улыбается.

Когда в своей хижине старик прикладывается к коньяку,
Он начинает рассказывать мне, почти нараспев:
"Вот как раньше жили, по-настоящему."
"Дела не делали до города."
Он живописует мне деревни Сейскари
И соседние островки, откуда привез свою жену.
Затем он допивает бокал, переводит взгляд на море
И говорит, что пока хватит и этого.

Он смотрит вдаль, на исчезнувшие острова.
Они застилаются пеленой слез.
Но затем он снова воодушевляется, ещё больше прежнего:
"Мы владели каждым островком!"
Я смотрю на деда моей любимой.
Его родные места – на острове Суурсаари.
И хотя уже стемнело, я ясно вижу
Тот далекий берег восточных шхер.

Он смотрит вдаль, на исчезнувшие острова,
Словно вглядываясь сквозь волны.
И он живет лишь для того, чтобы ещё раз,
Обойти все восточные шхеры.