Текст и перевод песни Karel Plíhal - O Písničce

O Písničce

Přišla na svět jednou k ránu za pomoci dvou, tří sklenek
Sešit místo povijanu, sací papír místo plenek
Žádné vroucí blahopřání, žádné slzy dojetí
Tak se píseň narodila a usnula vzápětí
Vyspala se do růžova, potom básník s něhou táty
Vymyl všechna hloupá slova, z akordů jí ušil šaty
Potom ji vzal na procházku, aby lépe zvykla si
Na svět, který mění masku stejně jako počasí
Dováděla jako štěně, bezelstně a rozjíveně
V lidských duších jako v jarních zahradách
Prohrabala všechny kouty, zaštěkala na mrzouty
A mladým starcům zase teklo mlíko po bradách
Píseň rostla jako z vody, živila ji slova díků
Přišel podzim a s ním svody všemohoucích zahradníků
Tito páni, jinak hluší, řekli, že by mohla se
V zájmu zahrad lidských duší píseň nahrát v rozhlase
Chce to jenom drobné změny, zahrady, byť stále menší
Musí býti oploceny, opatřeny zámkem zvenčí
Píseň tato příliš vnáší do zahrádek zase to
Co tam potom bujně raší, ač nebylo zaseto
Chybovati, to je lidské, úpravičky kosmetické
Básníkovi a té jeho písni jenom prospějí
Nejspíš bude chvilku proti, dokud se sám neoplotí
K tomu všichni dřív či pozdějš ještě rádi dospějí
Pak ji svlíkli do půl těla, zkoumali ji celí lační
Chuderka se zimou chvěla cestou na sál operační
Nebyla to žádná práce, vzít jí srdce a půl plic
Vůbec žádné komplikace, vlastně vůbec, vůbec nic
Vyhnali ji pětkrát denně zase řádit jako štěně
Aby se jim jejich vzorná péče trošku splatila
Belhala se podél plotů od Prahy po Dolní Lhotu
A pak se kdesi mezi lesy navždy ztratila
A básník denně brečí k ránu za pomoci dvou, tří sklenek
Píše už jen, co má v plánu pro dav mladších dorostenek
A čas, běžec dlouhých tratí, uběhl pár koleček
Básníkovi dobře platí, postavil si domeček
Básníkovi dobře platí, postavil si domeček .

О песне

Явила себя миру однажды под утро, под воздействием двух-трех рюмок,
Тетрадь вместо пеленок, промокашка вместо подгузников.
Никаких горячих поздравлений, никаких слез умиления,
Так родилась песня и тут же уснула.
Выспалась до румянца, потом поэт с нежностью отца
Смыл все глупые слова, из аккордов сшил ей платье.
Потом взял ее на прогулку, чтобы лучше привыкала
К миру, который меняет маску, как погоду.
Резвилась, как щенок, наивно и игриво
В человеческих душах, как в весенних садах.
Излазила все уголки, облаяла всех ворчунов,
А у молодых стариков снова потекло молоко по бороде.
Песня росла как на дрожжах, питаемая словами благодарности,
Наступила осень, а с ней и соблазны всемогущих садовников.
Эти господа, обычно глухие, сказали, что песня могла бы
В интересах садов человеческих душ прозвучать по радио.
Нужны лишь небольшие изменения, сады, пусть даже и меньшие,
Должны быть огорожены, снабжены замком снаружи.
Эта песня слишком много вносит в сады того,
Что потом там буйно растет, хоть и не было посеяно.
Ошибаться — свойственно человеку, косметические поправки
Поэту и его песне только пойдут на пользу.
Скорее всего, он будет какое-то время против, пока сам не огородится,
К этому все рано или поздно еще придут.
Потом ее раздели до пояса, исследовали, полные желания,
Бедняжка дрожала от холода по дороге в операционную.
Это не составило труда — забрать у нее сердце и половину легких,
Вообще никаких осложнений, собственно, совсем, совсем ничего.
Выгоняли ее пять раз в день снова резвиться, как щенка,
Чтобы их образцовая забота хоть немного окупилась.
Она хромала вдоль заборов от Праги до Долни Лготы,
А потом где-то среди лесов навсегда затерялась.
А поэт ежедневно плачет под утро, под воздействием двух-трех рюмок,
Пишет теперь только то, что задумал для толпы младших девушек.
А время, бегун на длинные дистанции, пробежало несколько кругов,
Поэту хорошо платят, он построил себе домик.
Поэту хорошо платят, он построил себе домик.