Текст и перевод песни Konstantin Wecker - Die Mordnacht von Kundus

Die Mordnacht von Kundus

"Was soll's", sagt bräsig der General
Und nestelt an seinen Orden,
"Wir sind nun mal im Krieg und da wird
Bekanntlich auch manchmal gestorben."

Die OffizierInnen nicken devot
Im übervollen Casino.
Und überhaupt: die Wahrheit liegt
Wie man so sagt: in vino.

Fettes Gelächter. Es lacht sich gut
In militärischen Runden.
Schwamm drüber. In ein paar Wochen ist
Der Spuk sowieso verschwunden.

Wir schreiben das Jahr Zweitausendundneun.
Die Geschichte scheint vergessen.
Man spielt wieder mit, man ist wieder wer,
Es wird wieder ausgesessen.

Die Mordnacht von Kundus erregt kein Gemüt,
Allenfalls Diskussionen.
Und eines ist klar, im Zweifelsfall
Sind eig'ne Soldaten zu schonen.

Wer will schon Särge im eigenen Land?
Die wiegen politisch schwer.
Die toten Kinder der Feinde indes -
Die zählt man einfach nicht mehr.

Die standen zur falschen Zeit herum.
Man hört sie auch hier nicht schrei'n.
Man beerdigt sie nicht militärisch mit Ehren.
Sie hörten schlicht auf zu sein.

Ich frage Sie, Herr General:
Wenn sie die Augen schließen,
Sind Ihnen die Mütter dann egal,
Oder seh'n Sie die Tränen fließen?

Sie haben ein Herz, wie andere auch.
Was ist denn da nur passiert?
Hat man es mit Gehorsam und Drill
Ihnen aus dem Leib exerziert?

So hat es begonnen Zweitausendundneun,
Da haben wir uns wieder verschuldet,
Da wurde in Deutschland schäbiger Mord
Von höchster Stelle geduldet.

Man nennt es Krieg, es müsse so sein,
So war das doch immer gewesen.
Ich nenne es Mord, und ich bleibe dabei:
Die Kinder zahlen die Spesen.

Diese vermaledeite Tat,
Sie will mir nicht aus dem Sinn.
Und wenn wir heute wieder marschier'n,
Dann war sie der Beginn.

Alles vergessen was früher war,
All die verstümmelten Horden.
Deutschland schickt sich wieder an,
Im Namen der Freiheit zu morden

Ночь убийства в Кундузе

"Да ладно", - беспечно говорит генерал
И теребит свои ордена,
"Мы ведь на войне, а на войне,
Как известно, иногда умирают".

Офицеры покорно кивают
В переполненном казино.
И вообще: истина в вине,
Как говорится.

Жирный хохот. Хорошо смеётся
Военное общество.
Забудем. Через пару недель
Этот кошмар и так забудется.

Мы пишем две тысячи девятый год.
История, кажется, забыта.
Снова играют, снова кто-то,
Снова всё заминают.

Ночь убийства в Кундузе не волнует умы,
Только лишь дискуссии вызывает.
И одно ясно, в случае сомнений
Нужно своих солдат защищать.

Кому нужны гробы на родной земле?
Они политически много весят.
А мёртвых детей врагов -
Тех просто перестали считать.

Они были не в то время не в том месте.
Их крики и здесь не слышны.
Их не хоронят с воинскими почестями.
Они просто перестали существовать.

Я спрашиваю тебя, генерал:
Когда ты закрываешь глаза,
Тебе всё равно на их матерей,
Или ты видишь, как текут их слёзы?

У тебя есть сердце, как и у всех.
Что же тогда произошло?
Неужели послушанием и муштрой
Его из тебя вытравили?

Так всё началось в две тысячи девятом,
Тогда мы снова стали виновны,
Тогда в Германии подлый убийство
Было одобрено высшим руководством.

Это называют войной, так должно быть,
Так было всегда.
Я называю это убийством, и настаиваю:
Дети оплачивают расходы.

Это проклятое деяние,
Оно не даёт мне покоя.
И если мы сегодня снова пойдём в бой,
То это деяние станет началом.

Всё забыто, что было раньше,
Все искалеченные орды.
Германия снова готовится
Убивать во имя свободы.