Текст и перевод песни Leh - Parę zakurzonych klisz z 90'

Parę zakurzonych klisz z 90'

Przyszedłem na ten świat z wyrokiem śmierci
Szpital, inkubator, straciła tam wszystkie nerwy
18-ty sierpnia, 1992, Larry Bird skończył karierę tego samego dnia
Może stąd zajawa w późniejszym życiu na basket
W późniejszym życiu, co nie było wcale gwarantem
Przynajmniej tak powiedział lekarz mojej matce,
że w najlepszym wypadku będę na wózku przy farcie
Początek pamięci, ten Grabówek no i kłótnie
Ojciec wypływał na statek, i wracał, i pił wódkę
Kupił Pegasusa mi, się wymieniało cartridge
Na targowisku przy Batorym, dziś tam stoi parking
Sąsiad psychol z naprzeciwka, porysował drzwi nam w nocy
Zabujany w mojej matce, wyrył na nich list miłosny
Ojciec powiedział, wyjdę na chwilę, coś załatwię
Odtąd nie mijałem tego sąsiada na klatce

Pierwsza przeprowadzka, żegnaj Grabówek, witaj Redłowo
Dzisiaj jakbym tam mieszkał, miałbym naukowy park przed sobą
Pięć koleżanek, siostry, mieszkały naprzeciwko
Wpadałem tam posłuchać kaset (to nie jest hip-hop)
Pamiętam, raz u nich graliśmy w chowanego
Chciałem otworzyć pchnięciem drzwi od kuchni będąc w biegu
Potem zobaczyłem płacz, a na ziemi plamę koloru czerwonego
Drzwi od kuchni były szklane,
Przypał czy jej zdrowie, nie wiem o co się tam bardziej bałem
W przeciwieństwie do niej, ja cały, ona poharatana
Nie tak dramatycznie, chociaż wtedy tak to wyglądało
Byliśmy gówniarzami, wszystko się wyolbrzymiało
Nic mi się nie stało, ale kurwa udawałem,
że mnie boli, i że dłonią trzymam się za ranę
Byliśmy u nich w domu sami, ale zaraz wracał stary z pracy
Ciekawe co powie tu na te drzwi rozjebane
Najstarsza siostra założyła tamtej bandaż,
W głowie myślę, oby się nie dowiedziała matka
Nazajutrz spotykam ich ojca wychodząc z domu,
I mówi, że poszła im szyba w kuchni, bo jebnął piorun

Пара запыленных кадров из 90-х

Я пришёл в этот мир с приговором к смерти,
Больница, инкубатор, мама там все нервы истрепала.
18 августа 1992 года, Ларри Бёрд закончил карьеру в тот же день.
Может, отсюда и страсть к баскетболу в дальнейшей жизни.
В дальнейшей жизни, которая вовсе не была гарантирована,
По крайней мере, так врач сказал моей маме,
Что в лучшем случае, при удаче, я буду в инвалидной коляске.
Начало воспоминаний, этот Грабовек и ссоры.
Отец уплывал на корабле, возвращался и пил водку.
Купил мне Pegasus, мы меняли картриджи
На рынке у Баторы, сейчас там стоит парковка.
Сосед-псих напротив, поцарапал нам ночью дверь.
Влюбленный в мою мать, вырезал на ней любовное письмо.
Отец сказал: "Выйду на минутку, кое-что улажу".
С тех пор я не встречал этого соседа на лестничной клетке.

Первый переезд, прощай, Грабовек, здравствуй, Редлово.
Если бы я жил там сейчас, передо мной был бы научный парк.
Пять подружек, сестры, жили напротив.
Забегал к ним послушать кассеты (это не хип-хоп).
Помню, однажды мы играли у них в прятки.
Я хотел с разбегу открыть дверь на кухню.
Потом увидел слезы и на полу пятно красного цвета.
Дверь на кухню была стеклянная.
Неприятности или её здоровье, не знаю, чего я боялся больше.
В отличие от неё, я был цел, а она порезалась.
Не так уж и сильно, хотя тогда так казалось.
Мы были детьми, всё преувеличивали.
Мне ничего не было, но, блин, я притворялся,
Что мне больно, и держался рукой за рану.
Мы были у них дома одни, но отец скоро должен был вернуться с работы.
Интересно, что он скажет про эту разбитую дверь.
Старшая сестра перевязала ей рану.
Я думал: "Только бы мама не узнала".
На следующий день, выходя из дома, я встретил их отца.
И он сказал, что у них на кухне вылетело стекло, потому что ударила молния.