Текст и перевод песни Lawanda - При загадочных обстоятельствах

При загадочных обстоятельствах

Я несу огонь вам, мама миа.
Воля - моя донна, мама миа.
Дело молодое, мама миа.
Улица напомнит вам про меня.

Слышно с земель дым дизелей, ой ма.
Лишь бы сидел, был диссидент пойман.
Под балахон - раб с головой вольной.
Порвало бронь, как молоток - войлок.

Их святая цель давит, как корсет.
Из костей наших во дворце варится абсент.
Пока чернь не видна на свет, лепится досье,
И на цепь пересадят всех Цинцинатов Ц.

От белоногой воли до крови на протоколе -
Золото на погоне ли или нога на горле?
Стоны на подоконнике тянутся, как каноэ.
Время ломать, забирать у людей самое дорогое.

Пули тратить - абсурд. Лучше распнут.
Лучше потерять слуг, а не казну.
Слово скатится с губ, не боясь пут.
Продвигается спрут по запястью.

Я несу огонь вам, мама миа.
Воля - моя донна, мама миа.
Дело молодое, мама миа.
Улица напомнит вам про меня.

Слово - закон. Словно псалом. Звоном сапог
Вез нам сам Бог слово.
Всё так старо, но за скамьёй - свой островок.
Кто-то замолк снова.

Будет убит и съеден бездельник и скоморох,
Коль не любил кисель или пение соловьёв.
Копья летят на сече, песок застелает дно.
Кто-то, видать, уедет под вечер на "соловок".

А демагог ад поменял вскоре
На коридор матовый от горя.
Так повелось. Втаптывая волю,
Рай не видать вам как и раздолье.

Люд - на галере, будки забиты урками,
Нудно химеры ткут гобелены сутками.
Буквенные рисунки меняют судьбы их,
Вьют колыбели куртово-воннегутные.

То не загадка, не тайна ведь.
Смотрю закаты на Колыме.
А фраза "истина в вине" с другими смыслами теперь,
То намекал государь и мне.

Я несу огонь вам, мама миа.
Воля - моя донна, мама миа.
Дело молодое, мама миа.
Улица напомнит вам про меня.

Under Mysterious Circumstances ^{[Translation]}

I bring you fire, Mama Mia.
Will - my Donna, Mama Mia.
A youthful affair, Mama Mia.
The street will remind you of me.

Diesel fumes smoke from the lands, oh ma.
If only he sits, a dissident caught.
Under a robe - a slave with a free mind.
Armor torn apart, like a hammer - felt.

Their sacred goal crushes, like a corset.
From our bones, an absinthe is brewed in the palace.
While the rabble is not seen in the light, a dossier is fabricated,
And all the Cincinnatus Cs will be put on a chain.

From white-legged freedom to blood on protocol -
Gold on the chase or a foot on the throat?
Groans on the windowsill stretch like a canoe.
Time to break, to take away the most precious thing from people.

It is absurd to waste bullets. Better to crucify.
Better to lose servants than the treasury.
The word will roll off the lips, not fearing fetters.
The octopus advances along the wrist.

I bring you fire, Mama Mia.
Will - my Donna, Mama Mia.
A youthful affair, Mama Mia.
The street will remind you of me.

Speech - a law. Like a psalm. With the chime of boots
God himself brought us the word.
Everything is so old, but behind the bench - your own islet.
Someone fell silent again.

The idler and the buffoon will be killed and eaten,
If he didn't like jelly or the singing of nightingales.
Spears fly in battle, sand covers the bottom.
Someone, it seems, will leave in the evening for " solovok ". [Soviet prison camps]

And the demagogue soon exchanged hell
For the corridor dull with grief.
So it has happened. Trampling the will,
You will not see Heaven or freedom.

People - in the galleys, the booths are crammed with thugs,
Boring chimeras weave tapestries day and night.
Alphabetical patterns change their destinies,
Weave Kurt Vonnegut-style cradles.

It's not a riddle, not a secret after all.
I watch the sunsets in the Kolyma. [Soviet prison camps]
And the phrase "truth is in wine" with other meanings now,
So the sovereign hinted to me too.

I bring you fire, Mama Mia.
Will - my Donna, Mama Mia.
A youthful affair, Mama Mia.
The street will remind you of me.