Текст и перевод песни Mr. Hurley & Die Pulveraffen - The Legend of Davy Jones

The Legend of Davy Jones

Some say he steers a spectral ship
That's ghostly, grey, and grand
He's doomed to sail the seven seas
And never set foot on land
And if you chance to see him
You'll soon be dead from fright
So sailors tell their children
On a dark and stormy night

Forty fathoms deep he walks
With rusty keys
His locker locks
Just he's like he's half asleep
He stalks
Forty fathoms deep
Forty fathoms deep he owns
Each sleeping sailor's soggy bones
The legend they call Davy Jones
At forty fathoms deep

Nor east we sail to Brimstone head
The captian, crew, and I
At sixteen knots we fairly flew
Beneath a darkening sky
A top the main mast I rode
Near ten stories high
Went up there blew an icy quarrel
And overboard went I

Forty fathoms deep he walks
With rusty keys
His locker locks
Just he's like he's half asleep
He stalks
Forty fathoms deep
Forty fathoms deep he owns
Each sleeping sailor's soggy bones
The legend they call Davy Jones
At forty fathoms deep

I hold my breath I say a prayer
For all thoes mates who died
I turn my back on Davy Jones
And cast my fears aside
Raise up my head
And kick my feet
And toward the light I go
The heartless jailer laft behind
The locker far below

Forty fathoms deep he walks
With rusty keys
His locker locks
Just he's like he's half asleep
He stalks
Forty fathoms deep
Forty fathoms deep he owns
Each sleeping sailor's soggy bones
The legend they call Davy Jones
At forty fathoms deep

Forty fathoms deep he walks
With rusty keys
His locker locks
Just he's like he's half asleep
He stalks
Forty fathoms deep
Forty fathoms deep he owns
Each sleeping sailor's soggy bones
The legend they call Davy Jones
At forty fathoms deep

Легенда о Дэйви Джонсе

Говорят, он правит кораблем-призраком,
Мрачным, серым и величественным,
Он обречен бороздить семь морей
И никогда не ступать на землю.
И если тебе доведется его увидеть,
Ты скоро умрешь от страха,
Так моряки рассказывают своим детям
Темной и бурной ночью.

На сорока саженях в глубине он бродит
С ржавыми ключами,
Его рундук запирает.
Словно наполовину спит,
Он крадется.
На сорока саженях в глубине.
На сорока саженях в глубине ему принадлежат
Промокшие кости каждого спящего моряка.
Легенда, которую зовут Дэйви Джонс,
На сорока саженях в глубине.

На северо-восток мы плыли к мысу Бримстоун,
Капитан, команда и я.
На шестнадцати узлах мы летели,
Под темнеющим небом.
На вершине главной мачты я находился,
Почти в десяти этажах над палубой.
Поднялся ледяной шквал,
И я упал за борт.

На сорока саженях в глубине он бродит
С ржавыми ключами,
Его рундук запирает.
Словно наполовину спит,
Он крадется.
На сорока саженях в глубине.
На сорока саженях в глубине ему принадлежат
Промокшие кости каждого спящего моряка.
Легенда, которую зовут Дэйви Джонс,
На сорока саженях в глубине.

Я задерживаю дыхание, молюсь
За всех тех товарищей, кто погиб.
Я поворачиваюсь спиной к Дэйви Джонсу
И отбрасываю свои страхи.
Поднимаю голову
И бью ногами,
И к свету я плыву.
Безжалостного тюремщика оставляю позади,
Рундук далеко внизу.

На сорока саженях в глубине он бродит
С ржавыми ключами,
Его рундук запирает.
Словно наполовину спит,
Он крадется.
На сорока саженях в глубине.
На сорока саженях в глубине ему принадлежат
Промокшие кости каждого спящего моряка.
Легенда, которую зовут Дэйви Джонс,
На сорока саженях в глубине.

На сорока саженях в глубине он бродит
С ржавыми ключами,
Его рундук запирает.
Словно наполовину спит,
Он крадется.
На сорока саженях в глубине.
На сорока саженях в глубине ему принадлежат
Промокшие кости каждого спящего моряка.
Легенда, которую зовут Дэйви Джонс,
На сорока саженях в глубине.