Текст и перевод песни Noggano feat. Gio Pika & Slovetskii - В сухом остатке

В сухом остатке

Сквозь лес по шпалам
Шёл джентельмен удачи,
Кипятком ошпарен
Там Родина, там Душанбе, там моя мама
А там сидел я.
Воркута – моя родная яма.
Там Родина моя и весь анклав мой в балаклавах
Там Сыктывкар one love и все на нарах
Здаров, Находка и Хабаровск
Из Оренбурга и на Павловск
Эй, слышь, браток, а сколько варок там осталось?

Везде есть Родины твоей хоть малость
Где Терек с гор бежал под Наром
Да, там где Кура с Арагвою сливалась
Живет там мое детство
С ним подружилась моя старость
Там Родина моя, родня, так что с ней сталось?
И счастье, и усталость
Ещё бы малость тут пожить, была бы радость
А, представь, такой вот парадиз
Десерт и сладость

И я ищу смысл тут, словно сталкер
Среди идущих на смерть, среди живущих в страхе
И пусть надежды не осталось тут, так, останки
Мы остаёмся здесь, братка, в сухом остатке

И я ищу смысл тут, словно сталкер
Среди идущих на смерть, среди живущих в страхе
И пусть надежды не осталось тут, так, останки
Мы остаёмся здесь, братка, в сухом остатке

Обрез, что у Данилы диковинный
Теперь из пуховиков звенит
Уже давно Коби нет
Ковров и турбин под ноги мне
Под монологи Вовины Рэнджи гробили.
И коровий грипп
Взорвал и на здоровье гриб
Магриб, осталась Иша
Брат, приезжай
Вернись на Родину
Тут даже некому народ вернуть
Не тянут верный из-за того, что не ровный путь

И жирный куст задымится пусть
Вернись на Родину
Еда, руда, нефть, гитару дай
Всё в огороде тут
Двести на повороте гнул
Тибул над Панамерами с трибун
Чтоб брат на Родину вернул
Родину вернул
И чтоб брат в итоге на родину вернулся
На Родине остался
И Беня тот, что ждёт, он, походу Карлсон

Мама-родина горем и болью изуродована.
Она молится за нас, страдает безропотно.
Европа там, да, но там я навеки бездомный,
И тянет меня обратно сюда на безмолвное безволье

Там за горизонтом чужие судьбы, все братья тут
И пусть наверху мутняк плетут, я лягу под плиту
На родной земле. Укутаюсь горьким вязким туманом
И пусть откроет ангел райские врата нам.

Раскину карты, братан, там в раскладе пики да крести.
И вроде нет смысла здесь быть, но остаемся здесь мы
В сухом остатке безнадёга и вековая печаль
Под ногами земля горит, свинцовое небо на плечах.

Пора на посадку, обнимемся жадно, словно напаснёмся остатком
И как так вышло – навряд ли объяснят нам
Тут по колено в грязи, на хмельную голову, везем как везли.
Скажешь сентименты, братка? Да тут никак без них

И я ищу смысл тут, словно сталкер
Среди идущих на смерть, среди живущих в страхе
И пусть надежды не осталось тут, так, останки
Мы остаёмся здесь, братка, в сухом остатке

И я ищу смысл тут, словно сталкер
Среди идущих на смерть, среди живущих в страхе
И пусть надежды не осталось тут, так, останки
Мы остаёмся здесь, братка, в сухом остатке

In the Dry Residue

Through the forest along the rails
Walked a gentleman of luck,
Scalded with boiling water
There's the Motherland, there's Dushanbe, there's my mom
And there I sat.
Vorkuta - my native pit.
There's my Motherland and my entire enclave in balaclavas
There's Syktyvkar one love and everyone in the cells
Greetings, Nakhodka and Khabarovsk
From Orenburg to Pavlovsk
Hey, listen, brother, how many more boils are there?

Everywhere there is a bit of your Motherland
Where Terek flowed from the mountains under Nar
Yes, where Kura merged with Aragvi
My childhood lives there
My old age made friends with it
There's my Motherland, my family, so what happened to it?
Both happiness and fatigue
I wish I could live a little longer here, it would be a joy
But imagine, such a paradise
Dessert and sweetness

And I'm searching for meaning here, like a stalker
Among those going to their death, among those living in fear
And even though hope is gone, just remnants
We remain here, brother, in the dry residue

And I'm searching for meaning here, like a stalker
Among those going to their death, among those living in fear
And even though hope is gone, just remnants
We remain here, brother, in the dry residue

The sawed-off shotgun that Daniil had, so unusual
Now rings from down jackets
Kobi has been gone for a long time
Carpets and turbines under my feet
They were buried under Vova's monologues about Range
And cow flu
Exploded and attacked health with a mushroom
Maghreb, Isha is left
Brother, come back
Return to the Motherland
There's not even anyone here to return the people
They don't pull the faithful one back because the path is not even

And let the fat bush smoke
Return to the Motherland
Food, ore, oil, give me a guitar
Everything is in the garden here
Bent 200 at the turn
Tibul over Panameras from the stands
So that my brother would return to the Motherland
Return to the Motherland
And so that my brother would eventually return to the Motherland
Stay in the Motherland
And that Bеня, who's waiting, he's probably Carlsson

Motherland is disfigured by grief and pain.
She prays for us, suffers silently.
Europe is there, yes, but there I'm forever homeless,
And it pulls me back here to this silent, powerless place

There, beyond the horizon, are the fates of others, all brothers here
And even though they weave a murky plot up there, I'll lie under a slab
On my native land. I'll wrap myself in the bitter, viscous fog
And let the angel open the gates of heaven for us.

I'll spread the cards, brother, there are spades and clubs in the layout.
And it seems there's no point in being here, but we remain here
In the dry residue of despair and eternal sorrow
The earth burns underfoot, a leaden sky on our shoulders.

It's time to land, let's hug each other greedily, as if we're clinging to the last bit
And how it happened – they'll hardly explain it to us
Here, knee-deep in mud, on a drunken head, we carry on as we carried on.
You'll say sentimentality, brother? You can't do without it here

And I'm searching for meaning here, like a stalker
Among those going to their death, among those living in fear
And even though hope is gone, just remnants
We remain here, brother, in the dry residue

And I'm searching for meaning here, like a stalker
Among those going to their death, among those living in fear
And even though hope is gone, just remnants
We remain here, brother, in the dry residue