Текст и перевод песни Pablo Dacal - La Canción de Amalia

La Canción de Amalia

La sangre del año cuarenta mojaba
Tu rostro divino color de jazmín,
Doliente azucena de la tiranía
Jamás Buenos Aires se olvida de ti.

Soñando vivías en la quinta sola
Y el río te daba su mortal canción,
Suspiran los sauces de la calle larga,
Se oía a lo lejos un canto de amor.

Belgrano te amaba, jazmín tucumano,
La daga de Rosas, su pecho buscó,
Lloraron de angustia tus bellas pupilas,
En las noches rojas del Restaurador.

Con cintas celestes en tus trenzas negras
Le abrías la puerta del viejo jardín.
Guitarras porteñas decían la gloria
De aquellos amores, cantaban por tí.

Rondaron las dagas la quinta vacía,
La dulce guitarra dejó de cantar.
Eduardo Belgrano se estaba muriendo
Y allí en los rosales goteaba un puñal.

Soñaba ser libre, soñó que era suya
Y en tus ojos negros vio la libertad.
Miró la divisa celeste en tus trenzas,
Besó tus pupilas y ya no habló más.

Los sauces llorosos temblando en el río
Y el viento en las rejas del barrio del sur
Cantaban tu idilio, de amor y de muerte,
En la calle larga bajo el cielo azul.

Suspiro doliente, de amor sin ventura,
Oías, Amalia, la ardiente canción,
Que Eduardo Belgrano, con voz moribunda,
Cantaba a tu oído diciéndote adiós.

Песня Амалии

Кровь сорокового года омывала
Твой божественный лик цвета жасмина,
Страдающая лилия тирании,
Буэнос-Айрес никогда тебя не забудет.

Ты жила, мечтая, в уединенной вилле,
И река пела тебе свою смертельную песню,
Вздыхают ивы на длинной улице,
Вдали слышалась песня любви.

Бельграно любил тебя, жасмин из Тукумана,
Кинжал Росаса искал его грудь,
Плакали от тоски твои прекрасные глаза
В кровавые ночи Реставратора.

С небесно-голубыми лентами в твоих черных косах
Ты открывала калитку старого сада.
Портеньские гитары пели о славе
Той любви, пели для тебя.

Кинжалы окружили пустую виллу,
Сладкая гитара перестала петь.
Эдуардо Бельграно умирал,
И там, на розовых кустах, капала кровь с кинжала.

Он мечтал о свободе, мечтал, что ты его,
И в твоих черных глазах увидел свободу.
Он увидел небесно-голубую ленту в твоих косах,
Поцеловал твои глаза и больше не сказал ни слова.

Плакучие ивы дрожали над рекой,
И ветер в решетках южного квартала
Пел о твоей истории любви и смерти,
На длинной улице под голубым небом.

Страдающий вздох любви без счастья,
Ты слышала, Амалия, пылкую песню,
Которую Эдуардо Бельграно умирающим голосом
Пел тебе на ухо, прощаясь.