Текст и перевод песни Roberto Vecchioni - Millenovantanove

Millenovantanove

Il male del ritorno Astolfo
E' questo non trovarsi più
Percorrere gli spalti fino all'alba
Senza sonno su e giù
Non sentire una voce
Se non l'eco nella sala d'armi
E chiedersi i ritratti sul muro
Cosa avranno da guardarmi
Il male non è stare senza donne
Di puttane ne ho da non poterne più
Il male è quella finestra
Dove dietro c'è la donna che eri tu
Il giorno che mi vestivi e dicevi
La guerra non è un fatto tuo
E il giorno che mi insegnavi
Gerusalemme la prendiamo per Dio
Per Dio
Per Dio
No è perché lo voglio io
Amore amore amore amore mio
Per Dio
Per Dio
Ma la sera ti baciavo io
Amore amore amore amore mio
Se devo credere ai mercanti di Fiandra
Stai con quella che ride di più
Tiri di spada con la tua ombra
E sei felice, va bè o suppergiù
Chissà se stai scrivendo ancora poesie
Chissà con che sorriso le dici anima mia
Gaston è vecchio, Gaston è sempre bello
Beve ogni sera quanto vale il tuo cuore
Gaston ricorda tutto ogni duello
E i nemici e le tue ferite amore
E ricorda parole che il vento era una brezza
E la prima volta che ti ha dato una carezza
E Dio
E Dio
Quella tua storia insieme a Dio
Amore amore amore amore mio
E Dio
E Dio
Va bene si perfino Dio
Però la sera
Ti baciavo io
Se dormo sogno di sfidarti sempre
E farti un buco proprio dentro il cuore
Farti sentire tutto il senso
Di questo inutile avere dolore
Riempirti la pancia con la tua stessa spada
Perché tu non sei più lo stesso
E perché non ti veda
E Dio
E Dio
Ti salverebbe adesso Dio
Amore amore amore amore mio
E Dio
E Dio
Tienitelo stretto Dio
Amore amore amore amore mio

Тысяча девятьсот девяносто девять

Тоска по дому, Астольф,
Это когда себя теряешь,
Бродишь по стенам до рассвета,
Без сна, вверх и вниз,
Не слышишь ни звука,
Кроме эха в оружейной,
И спрашиваешь портреты на стене,
Что они во мне видят.
Тоска — не в том, что без женщины,
Девок у меня хоть отбавляй,
Тоска — в том окне,
Где за ним ты, какой ты была.
В тот день, когда ты одевала меня и говорила,
Война — не твое дело,
И в тот день, когда ты учила меня,
Иерусалим мы возьмем во имя Бога.
Во имя Бога,
Во имя Бога,
Нет, потому что я так хочу,
Любовь моя, любовь моя, любовь моя,
Во имя Бога,
Во имя Бога,
Но вечером я целовал тебя,
Любовь моя, любовь моя, любовь моя.
Если верить фламандским купцам,
Ты с тем, кто больше смеется,
Сражаешься на мечах со своей тенью
И счастлива, ну, более-менее.
Кто знает, пишешь ли ты еще стихи,
С какой улыбкой говоришь "душа моя",
Гастон стар, Гастон всегда красив,
Каждый вечер пьет столько, сколько стоит твое сердце,
Гастон помнит все, каждую дуэль,
И врагов, и твои раны, любовь моя.
И помнит слова, когда ветер был бризом,
И первый раз, когда он тебя приласкал.
И Бога,
И Бога,
Ту твою историю с Богом,
Любовь моя, любовь моя, любовь моя.
И Бога,
И Бога,
Хорошо, даже Бога,
Но вечером
Я целовал тебя.
Когда сплю, мне снится, что я всегда вызываю тебя на бой,
И пронзаю прямо в сердце,
Чтобы ты почувствовала весь смысл
Этой бесполезной боли.
Заполнить твое чрево твоим же мечом,
Потому что ты уже не та,
И чтобы я тебя не видел.
И Бога,
И Бога,
Тебя бы спас сейчас Бог,
Любовь моя, любовь моя, любовь моя.
И Бога,
И Бога,
Держись за него крепче, за Бога,
Любовь моя, любовь моя, любовь моя.