Текст и перевод песни Tim Fischer - Circe

Circe

Sie kenn' doch Circe? Na, Sie kenn' doch Circe?
Den ersten Zauberer, den es gab in Schürze
Sie lebte auf 'ner Insel, ferne von Urlaubern
Ganz alleine, denn da konnt'se besser zaubern
Tja, 's is' wahr, man zaubert besser oft allein
Fällt was aus'm Ärmel, steckt man's wieder rein
So!

"Spoken:"
Und nun das Ganze noch einmal für alle,
Die in der Schule Griechisch gelernt haben!

Sie kenn' doch Kirke? Na, Sie kenn' doch Kirke?
Den erste Zauberer, der gebaut war wie 'ne Birke?
Sie war zwar Griechin, doch sie lebte fern von Griechen
Denn sie konnte nun die Griechen mal nicht riechen
Von dieser Sorte gibt's auch heut' ein ganzes Corps
Das zieht gut und gern Ascona vor

'S war schlechtes Wetter - vom Himmel tropft es
Circe zaubert sich grad'n Ding, da klopft es
"Nanu?", denkt sie - "Nanu?" denkt sie auf Griechisch
"Das wer'n doch nicht die Platos sein, das wär' ja viechisch!
Immer wenn ich's mir gemütlich mach' allein
Renn' die Platos mir die Bude ein!"

Sie drückt den Drücker – 's is' gar nicht Plato
'S is'n Kerl, den sie noch nie geseh'n bis dato
Sieht blendend aus, könnte fast der Helmut Kohl sein
"Ach du lieber Schreck, das wird doch nicht der Zeus sein?
Der kommt immer so verkleidet
Was einem alles gleich verleidet
Manchmal kommt er gar als Schwan
Wer soll das ahn'n!"

Da sprach der Wand'rer: "Ich bin ja ein And'rer
Ihr Zeus ist momentan grad' Goldfisch bei Kassandra
Andra moi ennepe!" ruft er und lüpft die Wade
"Sie kennen mich doch sicher aus der Iliade!
Ich bin Odysseus und ich habe mich verirrt
Is' hier die Villa, wo gestripteast wird?"

"Ich mach' sie aufmerksam", sprach da die Circe
"Sie glauben fälschlich, in der Circe liegt die Wirze
Wenn sie Homer gelesen hätten, seh'n Sie Kleinchen
Da wüssten Sie, ich mach' aus allen Männern Schweinchen
Tja, nu sind'se schon mal da, nu komm'se rein
Und wie das Schicksal spielt, ich habe grad' kein Schwein!"

Da rief der Fremdling: "Halb elf, o weia!
Ich muss nachhaus' zu meinem Weib Penelopeia
Vor ihrer Türe japsen einundzwanzig Freier
'S stand im Stern, se nimmt se alle in die Heia!"
Aber Circe sprach: "Sei nicht blöd, mein Kind
Jeder Ochse weiß doch, dass die spinnt!"

Er blieb zum Lunch und zum Diner
Trank vorm Zubettgeh'n brav noch seinen Zaubertee
Und frisch gestärkt, ganz ohne Sorgen
Erschien zum Frühstück er und grunzte: "Chr, Gut'n Morgen!"
Dann kam der Sommer, der Winter gar
Im Ganzen blieb das Kerlchen, glaub' ich, so siebzehn Jahr'
Und wurde faul, und schlief oft ein
Zu der Zeit war er schon ein ziemlich altes Schwein

Da rief er plötzlich: "Halb zwölf, o weia!
Ich muss nachhaus' zu meinem Weib Penelopeia!"
Da sprach die Callas – ach, ich meine natürlich Circe:
"Geh Onasseus, nich' mehr lange warten wird'se!"
Happy End? Nee, Talent! Doch füg' ich bei:
Schwein muss man haben bei der Zauberei
Toi-toi toi toi!
Toi-toi toi toi!
Brion, brion!

Цирцея

Вы знаете Цирцею? Ну, знаете же Цирцею?
Первую волшебницу, что в переднике колдовала.
Жила она на острове, вдали от всех курортов,
Совсем одна, ведь так ей лучше колдовалось.
Да, это правда, колдовать порой лучше в одиночку,
Что-то из рукава выпадет – незаметно сунешь обратно.
Вот так!

"Реплика:"
А теперь всё то же самое для тех,
Кто в школе греческий учил!

Вы знаете Кирку? Ну, знаете же Кирку?
Первую волшебницу, стройную, как берёзка?
Хоть гречанка, жила она вдали от греков,
Потому что греков она, видите ли, на дух не переносила.
Таких и сейчас полным-полно,
Что Асконе всё предпочтут.

Погода дрянь – с неба капает,
Цирцея колдует себе что-то, вдруг стук.
"Вот те на?", думает она. – "Вот те на?", думает она по-гречески.
"Неужели это Платоны пожаловали, это было бы свинство!
Только я устроюсь поудобнее одна,
Так эти Платоны тут как тут!"

Она жмёт на кнопку – это вовсе не Платон,
А какой-то тип, которого она раньше не видала.
Выглядит шикарно, почти как Гельмут Коль.
"Ой, мама родная, не Зевс ли это часом?
Он вечно переодевается,
Прямо всю охоту отбивает.
Иногда он даже лебедем является,
Кто бы мог подумать!"

И говорит путник: "Я совсем другой,
Ваш Зевс сейчас у Кассандры золотой рыбкой плавает.
"Andra moi ennepe!", кричит он и поднимает ногу.
"Вы меня наверняка знаете по "Илиаде"!
Я Одиссей, и я заблудился.
Это здесь вилла, где стриптиз показывают?"

"Заметьте", говорит Цирцея,
"Вы ошибочно полагаете, что в Цирцее вся соль.
Если бы вы читали Гомера, голубчик,
Вы бы знали, что я всех мужчин в свиней превращаю.
Ну, раз уж вы здесь, заходите,
Вот только, как назло, ни одной свиньи у меня нет!"

И воскликнул чужестранец: "Половина одиннадцатого, о горе мне!
Мне пора домой к моей жене Пенелопе.
У её дверей двадцать один ухажёр ошивается,
В гороскопе написано, она их всех в постель затащит!"
Но Цирцея сказала: "Не глупи, милый,
Любой бык знает, что она врёт!"

Он остался на ланч и на ужин,
Перед сном выпил свой волшебный чай,
И, бодрый и беззаботный,
Появился на завтрак и хрюкнул: "Хрю, доброе утро!"
Потом прошло лето, зима,
В общем, парнишка этот, кажется, лет семнадцать пробыл.
И обленился, и часто засыпал,
К тому времени он уже был довольно старым хряком.

Вдруг он закричал: "Половина первого, о горе мне!
Мне пора домой к моей жене Пенелопе!"
Тогда Каллас – ой, я хотела сказать, конечно же, Цирцея – сказала:
"Иди, Онассис, она тебя уж заждалась!"
Хэппи-энд? Нет, талант! Но добавлю:
В волшебстве нужна свинья.
Тьфу-тьфу-тьфу!
Тьфу-тьфу-тьфу!
Браво, браво!