Текст и перевод песни mewithoutYou - Red Cow (Audiotree Live Version)

Red Cow (Audiotree Live Version)

Before the Red Sea flood beneath a cornhusk dawn
We bid the Elkhorn run to a locomotive psalm
Until the pale horse comes along a rail withdrawn
Clanging loudward on, clanging loudward on
We bid the Elkhorn run until the red cow comes
I was a steadfast son, with thoughts and hooves divided
And on the arid ground of thirsty Zion's hill
Cold waters tumbled down where the staff of Moses fell
What Pharaoh spell, what picture holds us now?
Behold the snake of brass, the wind was blowing backwards
Behold a golden calf, blighted leaves of Law
O for the land we knew before the frogs withdrew
In the fragrant pomegranate blooms where the tender locust flew
Behind the milk-white tombs, behind the milk-tank cars
We passed the North Platte yard on silver tracks unguarded
Out past the sambar herds, out to the outcast birds
In the rust of open wagons, Lo! the Blessed Virgin's likeness
We watched the green figs fall from the Nebraska sky
How much were even passive things responsive to our watchful eye!
And let there be no doubt: so many figs and pictures hold us
In the wells of livestock vans with shells and sidewalk sands
Iron mixed with oxygen as per the laws of chemistry and chance
A shape was roughly human, it was only roughly human
Apparition eyes apparition eyes Knock Apparition Knock eyes apparition eyes
Was he a violent man? Well, he had his genocidal moments...
Or penned by fiction's hand? To whom could that phrase not apply?
How much are even lifeless sounds responsive to our listening ear!
What Pharoah now, what Paroah now, or Jew or picture holds us here?

Рыжая Корова (Концертная версия Audiotree)

Перед потопом Красного моря, на рассвете, цвета кукурузной шелухи,
Мы велели бежать Элхорну под локомотивный псалом,
Пока бледный конь не придет по заброшенной железной дороге,
Громко лязгая, громко лязгая,
Мы велели бежать Элхорну, пока не появится рыжая корова.
Я был стойким сыном, с мыслями и копытами, разрывающимися на части,
И на иссохшей земле жаждущего Сионского холма
Холодные воды хлынули вниз, туда, где упал посох Моисея.
Какие чары фараона, какой образ держит нас сейчас?
Вот медный змей, ветер дул назад,
Вот золотой телец, иссохшие листья Закона.
О, по земле, которую мы знали, прежде чем лягушки ушли,
В благоухающих цветках граната, где летали нежные саранчи.
За молочно-белыми гробницами, за молочно-белыми цистернами,
Мы проехали мимо Норт-Платтского депо по серебряным, неохраняемым путям,
Мимо стад замбаров, к изгнанным птицам,
В ржавчине открытых вагонов, о, подобие Пресвятой Девы!
Мы смотрели, как зеленые фиги падают с неба Небраски,
Как же даже пассивные вещи откликались на наш внимательный взгляд!
И пусть не будет сомнений: так много фиг и образов держат нас
В колодцах вагонов для скота, с ракушками и песком с тротуаров,
Железо, смешанное с кислородом, согласно законам химии и случая.
Форма была грубо человеческой, только грубо человеческой,
Глаза-призраки, глаза-призраки, стук, глаза-призраки, стук, глаза-призраки.
Был ли он жестоким человеком? Ну, у него были свои геноцидные моменты...
Или выдуманный персонаж? К кому эта фраза не применима?
Как же даже безжизненные звуки откликаются на наш слух!
Какой фараон теперь, какой фараон теперь, или еврей, или образ держит нас здесь?