Текст и перевод песни Александр Градский - Песня для себя

Песня для себя

Государство пленило отечество
И связало его по рукам.
И понятно, что с ходу не лечится
Грусть-тоска по ушедшим векам.
По лихому и смутному времени –
От парения до столбняка.
И пора разрешиться от бремени...
(гнойным выблядком, наверняка).
Как мы сладко самих себя трахали!
И под дых, и по ребрам, и в глаз.
Разделившись на шлюх и на хахалей,
На героев, лентяев и пахарей,
На врачей наших душ и на знахарей,
На вождей и калифов на час...
Вот такая весёлая этика
И эстетика для знатоков.
Для проктологов и теоретиков,
Офтальмологов и дураков.
Кто куда поглядит и поведает,
Что в глазу или в жопе не так.
Кто здесь чем, или кем пообедает...
И кто выдумал этот бардак?
Стоит лишь утвердиться в желании
Изменить социальный пакет.
И, не тратя бабло на Курании,
Газ пустить в Абакан и Тайшет.
И тогда и Кувейт и Туркмения
Позавидуют нашей судьбе
И возрадуются перемене, и
Хоть иные останутся мнения
И сомнения... но – тем не менее
Я спою эту песню себе.
Я спою её бедным и пьяным,
И дерущимся за пустяк.
Я спою и спокойным и рьяным.
И могилам, заросшим бурьяном.
И ухоженным монументам,
И другим от времён документам.
И счастливым часам, и моментам,
И поступкам за просто так.
Ведь не зря же мы сослепу маемся
И надеемся на калачи.
И не гнёмся, да и не ломаемся,
Ванькой-встанькою поднимаемся.
Во вселенную, да с печи...
Хоть уже не стоит на свершения.
И на грёбаные улучшения.
На реформы и модернизацию
И на эту, блин, инновацию
Не стоит, как себя ни дрочи.
Умоляем: пусть будет по-прежнему!
По-спокойному, хоть по Брежневу.
По-любовному, безмятежному.
Хоть убогому и несвежему,
Покорёженному в борьбе.
Чтобы нам головою не двинуться,
Если завтра цены поднимутся.
Зарабатывать – что положено.
И чтоб верить любому прохожему,
Ну и он чтобы верил тебе.
И, отбросив предубеждения,
И Америка и Евразия,
Видя наше благообразие,
Позавидуют нашей судьбе.
И возрадуются перемене, и
Хоть иные останутся мнения
И сомнения... но – тем не менее
Я спою эту песню себе.

A Song for Myself

The state has captivated the fatherland,
And bound its hands so tight.
It's clear, this pain won't heal so fast,
This longing for the ages past.
For times of chaos and of strife,
From soaring heights to near demise.
It's time to be delivered from this weight...
(A festering bastard, I would state).
Oh, how sweetly we screwed ourselves,
In the gut, the ribs, and in the eyes.
Divided into whores and their pimps,
Into heroes, slackers, and serfs,
Into healers of our souls and quacks,
Into leaders and caliphs for a fleeting hour...
Such a joyous ethic we embrace,
And aesthetics for the connoisseur.
For proctologists and theorists,
Ophthalmologists and fools.
Each one looks and then declares,
What's wrong with the eye or with the rear.
Who will feast on what or whom here...
And who concocted this whole mess?
One just needs to firm their desire,
To change the social contract's plight.
And, without spending on Kuranyi,
Send gas to Abakan and Taishet.
Then both Kuwait and Turkmenistan
Will envy our destined fate,
And rejoice in the change, and though
Some opinions may still remain,
And doubts... nevertheless,
I'll sing this song to myself.
I'll sing it to the poor and drunk,
And those who fight over trifles small.
I'll sing to the calm and the ardent,
And to graves overgrown with weeds so tall.
And to monuments well-maintained,
And other documents time has sustained.
And to happy hours, and moments dear,
And actions done just because, my dear.
For it's not in vain we blindly toil,
And hope for sweet rewards to find.
We don't bend, and we don't break,
Like roly-poly toys, we rise awake.
Into the universe, from the stove's embrace...
Though it's no longer worth the chase,
These damn improvements we face.
Reforms and modernization's plight,
And this damn innovation's bite,
It's not worth it, no matter how we fight.
We plead: let it be as it was before!
Calm and steady, like in Brezhnev's core.
With love and peace, without a care,
Even if it's shabby and slightly bare,
Battered and bruised beyond compare.
So that we don't lose our minds,
If prices rise with the morning's finds.
To earn what's rightfully due,
And to trust any passerby, it's true,
And for them to trust in you.
And, casting aside all prejudice's hold,
Both America and Eurasia bold,
Seeing our grace, a story to be told,
Will envy our destined fate.
And rejoice in the change, and though
Some opinions may still remain,
And doubts... nevertheless,
I'll sing this song to myself.