Александр Градский - Чужой мотив - перевод текста песни на английский

Текст и перевод песни Александр Градский - Чужой мотив




Чужой мотив
Someone Else's Tune
Телефон зазвонил и без спроса и как-то без такта
The phone rang, without asking and lacking all tact,
Я был тоже бестактен, ответив - Ну, что Вам, чудак?
I was tactless too, replying, "Well, what do you want, you fool?"
Тихий голос промолвил: Я - "Утренней почты" редактор
A quiet voice muttered, "I'm the editor of 'Morning Mail',"
Напишите нам песню про старый и пыльный чердак.
"Write us a song about an old and dusty attic, if you will."
Напишите нам песню про Ваше весёлое детство
"Write us a song about your happy childhood days,"
Про портрет пожелтевший от времени иль про рассвет
"About a portrait yellowed with time, or maybe the dawn's rays."
И чем меньше в ней будет кокетства, позёрства, эстетства
"And the less coquettishness, posturing, and aestheticism it displays,"
Тем скорей её примет и выпустит в свет худсовет.
"The sooner the artistic council will accept and publish it, without delays."
Я по лестнице шаткой поднялся и дверь заскрипела
I climbed the rickety stairs, the door creaked with a groan,
Задержалось дыханье, а ноги налились свинцом
My breath caught in my throat, my legs felt heavy as stone.
Предо мною на горле стропила петлёю висело
Before me, a rafter hung like a noose from the ceiling high,
Полотенце, которым мне мать утирала лицо.
The towel my mother used to wipe my face hanging nearby.
Чуть поодаль футбольная камера с кедами вместе
A little further, a deflated football with my old sneakers lay,
Разноцветные стёкла, чтоб жмурясь на солнце смотреть
Colored glass shards, used to squint at the sun's bright ray.
Всё, конечно, застыло в пыли и не встать и не сесть мне
Everything, of course, was frozen in dust, I couldn't move or stay,
Словно кур на насесте уменьшен я ровно на треть.
Like chickens on a perch, I'd shrunk by a third, it seemed, today.
Ах, светлые дали мы вряд ли видали
Ah, those bright distances, we hardly ever saw,
И вспомним едва ли, чем привлекал нас чердак
And we can barely recall what drew us to this attic's maw.
Дубль, бемоли зубрили в школе
Doubles, B flats, we crammed them in school,
Думав - доколе будет в душе кавардак.
Thinking - until when will chaos reign in our soul.
Это было вчера, я лежал у костра и мечталось мне
It was yesterday, I lay by the fire, and I dreamed,
Это было вчера, я влюбился, казалось, на век
It was yesterday, I fell in love, for eternity it seemed.
Это было, как будто, вчера, я рукою мял талый снег
It was, as if, yesterday, my hand crumpled the melting snow,
Создавая себе высоту и готовя разбег.
Building myself a height, preparing for the jump, you know.
Я слепил тот снежок и ему была участь плохая
I made that snowball, and it met a sorry fate,
Свою краткую жизнь он в мальчишеской начал руке
Its short life began in a boy's hand, full of hate.
С этой лёгкой руки он слетел и крутясь и порхая
From that light hand it flew, spinning and fluttering free,
Путь закончив отметиной белою на чердаке.
Ending its journey as a white mark on the attic, you see.
Ах, светлые дали мы, вряд ли видали
Ah, those bright distances, we hardly ever saw,
И вспомним едва ли, чем привлекал нас чердак
And we can barely recall what drew us to this attic's maw.
Трели, триоли, трудные роли
Trills, triplets, difficult roles to play,
Муки и боли - будет в душе кавардак.
Torments and pain - chaos will reign in our soul, they say.
Мы играли в войну, быть хотели героями Родины
We played war games, wanting to be heroes of our Motherland,
Вот на смену зиме после марта явилась весна
Spring came after March, replacing winter's command.
Была оттепель не за горами и, веря природе, мы
The thaw was not far off, and trusting nature's plan,
Пробуждались от долгого, серого, глупого сна.
We awoke from a long, gray, and foolish sleep, like a man.
Был развенчан кумир, и за этим кумиром другие
The idol was dethroned, and others followed suit,
А простые ребята в небесную высь поднялись
And simple guys soared into the sky, reaching for the root.
Наши дети растут, возвращается всё на круги и
Our children grow up, everything comes full circle, it's true,
Чердаки на земле, я надеюсь, не перевелись.
And attics on Earth, I hope, have not vanished, too.
Из окошка чердачного видно далеко и близко
From the attic window, you can see far and near,
Стонет голос Высоцкого, мучась в тяжёлом бреду
Vysotsky's voice groans, tormented in a heavy delirium, my dear.
И, поправив две мокрые лыжины, искрится Визбор
And, adjusting two wet skis, Vizbor shines bright,
А Булат Окуджава в троллейбус вошёл на ходу.
While Bulat Okudzhava enters a trolleybus in flight.
Я уйду с чердака, но уйду ль от мечтаний чердачных
I'll leave the attic, but will I leave the dreams it held inside?
Я пропел эту песню, которой могло и не быть
I sang this song, which might not have existed, with pride.
Отнесут ли мой опус к разряду чудачеств удачных
Will they consider my work among successful oddities?
Или просто забудут, как всё, о чем можно забыть.
Or will they simply forget it, like all things that fade with ease.
Ах, светлые дали мы вряд ли видали
Ah, those bright distances, we hardly ever saw,
И вспомним едва ли, чем привлекал нас чердак
And we can barely recall what drew us to this attic's maw.
Дубль, бемоли зубрили в школе
Doubles, B flats, we crammed them in school,
Думав - доколе будет в душе кавардак.
Thinking - until when will chaos reign in our soul.
Ах, светлые дали мы вряд ли видали
Ah, those bright distances, we hardly ever saw,
И вспомним едва ли, чем привлекал нас чердак
And we can barely recall what drew us to this attic's maw.
Трели, триоли, трудные роли
Trills, triplets, difficult roles to play,
Муки и боли - будет в душе кавардак.
Torments and pain - chaos will reign in our soul, they say.
Ах, светлые дали мы, вряд ли видали
Ah, those bright distances, we hardly ever saw,
И в "Почте" не дали, песню допеть до конца
And in the 'Mail', they didn't let me finish the song at all.
Слишком уж горды в ней все аккорды
The chords were too proud, it seems,
И, видно, скорбный был цвет лица у певца.
And apparently, the singer's face wore a sorrowful gleam.
Ах, светлые дали мы вряд ли видали
Ah, those bright distances, we hardly ever saw,
И вспомним едва ли, чем привлекал нас чердак!
And we can barely recall what drew us to this attic's maw!





Авторы: Aleksandr Gradskiy


Внимание! Не стесняйтесь оставлять отзывы.