Сицилийский виноград - Оргия Праведников перевод на английский

Сицилийский виноград

Напоённый светом Солнца,
Я дремал под сенью лоз.
Только руки цвета бронзы,
Отвлекли меня от грёз.
Бормотал напев старинный
Налетевший с моря бриз.
Мной наполнили корзины
И влекли по склону вниз.
Мной наполнили корзины
И влекли по склону вниз!
Еле виден из-под клади,
Топал ослик - цок да цок.
Так я въехал на осляти
В ликовавший городок.
На руках меня с мольбою
Нёс священник к алтарю
И кропил Святой Водою
Плоть янтарную мою.
И кропил Святой Водою
Плоть янтарную мою!
Olela, чудо, Дева Мария!
Olela, чудо, Святой Себастьян!
Olela, чудо, Дева Мария!
Olela, чудо, Святой Себастьян!
А потом меня свалили
В чан, подобный кораблю.
И плясали, и давили
Плоть янтарную мою.
И плясали, и давили
Плоть янтарную мою.
Растерзали, умертвили
Плоть прекрасную мою!
Под давильщика стопою
Сокрушалась жизнь моя.
И бурлила кровь рекою,
И текла через края.
О, что за мука, Дева Мария!
Что за страданье, Святой Себастьян!
О, что за мука, Дева Мария!
Что за страданье, Святой Себастьян!
Вот, от плоти разрешённый,
Я предстал на грозный суд.
Дух, в крови моей зажжённый,
Запечатали в сосуд.
Годы в каменном подвале
Под стеной монастыря.
Превращалась в лёд и пламень
Кровь янтарная моя.
Превращалась в лёд и пламень
Кровь янтарная моя.
Годы без света, Дева Мария!
Годы во мраке, Святой Себастьян!
Годы без света, Дева Мария!
Годы во мраке, Святой Себастьян!
Отворив Врата Заката,
В подземелие вошли
Два Сияющих прелата
И склонились до земли.
Гром ударил с колоколен.
В Чашу Света, пролита,
Воспаряет над престолом
Кровь пречистая Христа.
Воспаряет над престолом
Кровь пречистая Христа!
И скорбящих, и заблудших
Приглашаю я на пир.
Я вовек единосущен
Тем, Кто создал этот мир.
Я вовек единосущен
Тем, Кто создал этот мир.
Переполнена любовью,
Всем сияет с алтаря.
Чаша с Истинною Кровью -
Кровью цвета янтаря!
О, что за радость, Дева Мария!
Что за блаженство, Святой Себастьян!
О, что за радость, Дева Мария!
Что за блаженство, Святой Себастьян!

Sicilian Grapes

Bathed in the Sun's golden light,
I slumbered beneath the vine's embrace.
Only hands of bronze so bright,
Awoke me from my dreamy space.
An ancient melody did hum,
Carried by the ocean breeze.
They filled baskets to the brim,
And down the slopes, they carried these.
They filled baskets to the brim,
And down the slopes, they carried these!
Barely visible beneath the load,
A donkey trotted, clip-clop, clip-clop.
Thus, on a donkey, down the road,
I entered a town filled with hop.
In arms, with pleading and with care,
A priest carried me to the altar high,
And sprinkled Holy Water there,
Upon my amber flesh, nearby.
And sprinkled Holy Water there,
Upon my amber flesh, nearby!
Olela, a miracle, Virgin Mary!
Olela, a miracle, Saint Sebastian!
Olela, a miracle, Virgin Mary!
Olela, a miracle, Saint Sebastian!
Then they cast me, without a sound,
Into a vat, like a ship so vast.
They danced and crushed me all around,
My amber flesh, they broke at last.
They danced and crushed me all around,
My amber flesh, they broke at last.
Torn apart, my life did cease,
My beautiful flesh, no more to be!
Beneath the crusher's heavy peace,
My life crumbled in agony.
My blood, like a river, did flow and churn,
Overflowing the edges, with no return.
Oh, what torment, Virgin Mary!
What suffering, Saint Sebastian!
Oh, what torment, Virgin Mary!
What suffering, Saint Sebastian!
Now, from my flesh finally free,
I stand before the judgment grand.
The spirit, ignited within me,
Sealed within a vessel, close at hand.
Years in a cellar, cold and stone,
Beneath the monastery's wall so strong.
Turning into ice and flame alone,
My amber blood flowed all year long.
Turning into ice and flame alone,
My amber blood flowed all year long.
Years without light, Virgin Mary!
Years in darkness, Saint Sebastian!
Years without light, Virgin Mary!
Years in darkness, Saint Sebastian!
Opening the Sunset's Gate,
Into the dungeon, they did descend,
Two Shining Prelates, filled with fate,
And bowed low, their heads did bend.
Thunder boomed from the bell towers high,
Into the Chalice of Light, poured free,
Soaring above the throne, to the sky,
The purest Blood of Christ, for you and me.
Soaring above the throne, to the sky,
The purest Blood of Christ, for you and me!
The grieving and lost, I call to dine,
To a feast of love, both rich and fine.
Forever one, I intertwine,
With Him who created this world divine.
Forever one, I intertwine,
With Him who created this world divine.
Overflowing with love's embrace,
Shining brightly from the altar's grace.
The Chalice with True Blood takes its place,
Blood of amber, with a radiant face!
Oh, what joy, Virgin Mary!
What bliss, Saint Sebastian!
Oh, what joy, Virgin Mary!
What bliss, Saint Sebastian!