Текст и перевод песни Сплин - Павловский парк

Павловский парк

Возьми шоссе из города на юг
И двигайся вперёд до поворота
Направо, где дорога, сделав крюк,
Пойдёт вдоль парка, где деревьев круг
И будут в парк распахнуты ворота.
Оставь машину. Ключ бросай в рюкзак,
Ты в парке будешь просто пешеходом,
Который то идёт с невестой в ЗАГС,
То в одиночку лезет в автозак
Считать по приговору год за годом.
Тропа идёт через дремучий лес.
Земную жизнь пройдя до половины,
Я было на себе поставил крест,
Ушёл, скитался, умер, но воскрес
И вновь пишу весёлые картины.
Мы в парке. Лето! Солнце! Папиросы!
Тропа теперь идёт через поля.
Мы в жизни прочитали столько прозы,
Что лишь в стихах отпали все вопросы,
Куда и нахрен движется Земля.
Мы в парке. Здесь закрытые пространства
Вдруг стали все открыты по щелчку
Засохшей ветки под ботинком. Здравствуй,
Весна! Приди, танцуй и пьянствуй,
И спи подряд со всеми. Я шучу.
Не спи вообще, иначе все замёрзнут,
Деревья спилят за нехваткой дров,
И парк осиротеет весь. И воздух
Вдруг станет разрежённым. Только возглас
Повиснет вдоль мостов и берегов.
И он не даст весне заснуть ни разу,
И парк зашевелится и вздохнёт,
И птичий хор весь защебечет сразу,
И вдруг тропинка превратится в трассу,
И вдруг везде появится народ.
Мы в парке. Выходной. Толпа народа!
Мороженое. Мяч. Велосипед.
Мы дети. Мы не знаем дня и года,
Мы знаем лето, шорты, три аккорда,
И знаем, где и где куплет.
Давай сюда вернёмся в понедельник
Или во вторник, в общем, будний день.
Я знаю вход. За вход не просят денег.
Забор, калитка, мост, канава, ельник,
Тропинка в лес. В лесу прохлада, тень
И мавзолей. И сразу как-то жутко,
И сразу мрак, и сырость, и озноб.
Тахикардия, оспа, спазм желудка,
Ветрянка, тиф, лишай, инсульт, желтуха,
И император покидает гроб.
Не двигайся, иначе он заметит,
Он чувствует движение и тепло,
Он был задушен в замке на рассвете
И шарф на горле выкручен до смерти
За то, что он при жизни был "того".
За то, что он при жизни "не того" был,
За это и за то он был убит.
Мы смотрим, как он мучается, чтобы
Переживать, глядя во тьму сквозь шторы,
И ждать того, кто рядом здесь стоит.
Не двигайся, иначе он почует,
Иначе нам отсюда не уйти.
Он призрак, он ждёт мести, он тоскует.
И мавзолей, в котором он ночует,
С ним заодно и нас с тобою приютит.
Он призрак, он не плоть, он бестелесен,
Он ловит каждый выдох, каждый вдох.
Наполненный и грубости, и лести
Он в воздух поднимается без лестниц.
Неплохо для того, кто вроде сдох.
Не двигайся, он скоро нас покинет,
Смотри - он проскользнул в свой мавзолей.
Передохнём. Присядем. Спички кинь мне.
Здесь, в Петербурге, что Москва, что Киев
И Пётр был прав - у шведов веселей.
И Пётр был прав. У шведов - веселуха,
Поёт и пляшет шведский Тре Крунур
Вино, горилка, брага, медовуха,
Потом один другому врежет в ухо,
И псы не кажут носа из конур.
Не кажут нос ни зверь, ни люд, ни птица.
Все умерли, хотя хотели жить.
Черта подведена. Вот столб, граница...
Пойдём в кафе, там будут чай и пицца,
И официантка рада услужить.
Пойдём туда, где собраны скульптуры,
И как деревья выстроены в круг,
В котором мы, усталы и сутулы,
На фоне муз, как тюк макулатуры,
Распавшийся на миллионы букв.
Мы просто пыль на фоне этих статуй,
Они стоят и ветер шелестит,
И ветер вдруг уносит нас куда-то,
И статуи кричат: "Куда, ребята?"
Их голоса слились в минорный си.
Их голоса сошлись в одном аккорде
Печальном и торжественном. Века
Проходят, кружат музы в хороводе,
Вступление берёт начало в коде,
И за приветом следует "Пока!"
Пока мы смотрим, кружат в танце музы,
Не тронет время стройности фигур,
Запечатлённых в мраморе, все узы
Разорваны, звучит лишь та из музык,
Что рождена без всяких партитур,
Что рождена лишь дуновением ветра
И отозвалась в наших головах,
Вопросы оставляя без ответа,
И снова под ногами хрустнет ветка
И снова гаснет свет. Пойдём впотьмах.
Нам предстоит пройти аллеей тёмной,
Всего одной из тысячи аллей,
В конце которой вспомним поимённо
Деревья все - дубы, берёзы, клёны
И сотни безымянных тополей.
В конце аллеи будут свет и небо,
Вода, мостки и лодка у мостков.
Прокат открыт. Сегодня без обеда
До вечера работает. Победа!
И вот уже не видно берегов.
Из лодки, что отчалила недавно,
В огромном парке, посреди пруда
Застыла лодка. Джентельмен и дама
Находят, что вокруг всё очень странно,
Всё - небо, воздух, лодка и вода.
Качается воздушное пространство,
Нос лодки подчинён во всём рулю,
Волна уходит и придёт из странствий,
И разница между "прощай" и "здравствуй"
Равняется, конечно же, нулю.
Нет разницы между рождением, смертью,
И там, и там - мучение одно.
И там, и там - одно, другое, третье,
Вода, огонь, труба покрыта медью,
И лодка вдруг царапает о дно.
Приплыли. Вылезаем. Вечереет.
Мостки скрипят, из вековых досок
Сколочены. И солнышко не греет,
И все наши следы запечатлеет
Рассыпанный по берегу песок.
Последний взгляд на парк. Мы у ограды.
Парк медленно уходит в темноту.
Там, в темноте, дворец. Мы пялим взгляды.
Всё впереди - снега, дожди и грады,
Последний взгляд на парк и всё, ту-ту
И парк совсем скрывается во мраке,
И будет осень - будет урожай,
Ты будешь в белом платье, я во фраке
Все люди - как деревья в этом парке,
И жалко всех, и никого не жаль.

Pavlovsk Park

Take the highway south from the city
And keep going straight until the turn
To the right, where the road, having made a hook,
Will go along the park, where the circle of trees
And the gates will be open to the park.
Leave the car. Throw the key in your backpack,
You'll be just a pedestrian in the park,
Who either goes to the registry office with his bride,
Or climbs into a police van alone
To count year after year by sentence.
The path goes through a dense forest.
Having passed through earthly life to half,
I had given up on myself,
Left, wandered, died, but rose again
And again I paint joyful pictures.
We are in the park. Summer! Sun! Cigarettes!
The path now goes through the fields.
We've read so much prose in life,
That only in verses all questions have fallen away,
Where and the hell the Earth is moving.
We are in the park. Here closed spaces
Suddenly became all open with a click
Of a dry branch under the boot. Hello,
Spring! Come, dance and drink,
And sleep with everyone in a row. I'm kidding.
Don't sleep at all, otherwise everyone will freeze,
The trees will be cut down due to lack of firewood,
And the park will be orphaned all. And the air
Will suddenly become thin. Only the voice
Will hang along bridges and banks.
And he will not let spring fall asleep even once,
And the park will stir and sigh,
And the whole bird choir will chirp at once,
And suddenly the path will turn into a highway,
And suddenly people will appear everywhere.
We are in the park. Day off. Crowd of people!
Ice cream. Ball. Bicycle.
We are children. We don't know the day or the year,
We know summer, shorts, three chords,
And we know where and where the verse is.
Let's come back here on Monday
Or on Tuesday, in general, a weekday.
I know the entrance. They don't ask for money for the entrance.
Fence, gate, bridge, ditch, spruce forest,
Path into the forest. In the forest there is coolness, shade
And the mausoleum. And it's somehow creepy right away,
And immediately darkness, and dampness, and chills.
Tachycardia, smallpox, stomach cramps,
Chickenpox, typhus, lichen, stroke, jaundice,
And the emperor leaves the coffin.
Don't move, or he'll notice,
He feels movement and warmth,
He was strangled in the castle at dawn
And the scarf on his throat was twisted to death
For the fact that he was "that" during his lifetime.
For the fact that he was "not that" during his lifetime,
For this and for that he was killed.
We watch him suffer in order to
Worry, looking into the darkness through the curtains,
And wait for the one who stands here next to him.
Don't move, or he'll sense it,
Otherwise we won't get out of here.
He is a ghost, he is waiting for revenge, he is yearning.
And the mausoleum, in which he spends the night,
Will shelter us with you as well.
He is a ghost, he is not flesh, he is incorporeal,
He catches every exhale, every breath.
Filled with both rudeness and flattery
He rises into the air without stairs.
Not bad for someone who seems to have died.
Don't move, he'll leave us soon,
Look - he slipped into his mausoleum.
Let's take a break. Let's sit down. Throw me the matches.
Here, in Petersburg, that Moscow, that Kiev
And Peter was right - the Swedes have more fun.
And Peter was right. The Swedes have fun,
The Swedish Tre Kronor sings and dances
Wine, vodka, mash, mead,
Then one will hit the other in the ear,
And the dogs don't show their noses from the kennels.
Neither beast, nor man, nor bird show their nose.
Everyone died, although they wanted to live.
The line is drawn. Here is the pillar, the border...
Let's go to the cafe, there will be tea and pizza,
And the waitress is happy to serve.
Let's go where the sculptures are gathered,
And how the trees are built in a circle,
In which we, tired and stooped,
Against the background of muses, like a bale of waste paper,
Disintegrated into millions of letters.
We are just dust against the background of these statues,
They stand and the wind rustles,
And the wind suddenly carries us somewhere,
And the statues shout: "Where, guys?"
Their voices merged into a minor B.
Their voices converged in one chord
Sad and solemn. Centuries
Pass, muses circle in a round dance,
The introduction originates in the code,
And "Goodbye!" follows the greeting.
While we watch, the muses circle in a dance,
Time will not touch the slenderness of the figures,
Captured in marble, all bonds
Are broken, only that music sounds,
Which was born without any scores,
Which was born only by the breath of the wind
And echoed in our heads,
Leaving questions unanswered,
And again a branch will crunch underfoot
And the light goes out again. Let's go in the dark.
We have to go through a dark alley,
Just one of a thousand alleys,
At the end of which we will remember by name
All trees - oaks, birches, maples
And hundreds of nameless poplars.
At the end of the alley there will be light and sky,
Water, walkways and a boat at the walkways.
The rental is open. Today without lunch
It works until the evening. Victory!
And now the shores are no longer visible.
From the boat that recently sailed,
In a huge park, in the middle of a pond
The boat froze. Gentleman and lady
They find that everything around is very strange,
Everything - sky, air, boat and water.
The airspace is swaying,
The bow of the boat is subject to the helm in everything,
The wave leaves and will come from wanderings,
And the difference between "goodbye" and "hello"
Is equal, of course, to zero.
There is no difference between birth and death,
And there, and there - one torment.
And there, and there - one, another, third,
Water, fire, the pipe is covered with copper,
And the boat suddenly scratches the bottom.
We sailed. We get out. It's getting dark.
The walkways creak, from age-old boards
Knocked together. And the sun does not warm,
And all our traces will be captured
Sand scattered along the shore.
Last look at the park. We are at the fence.
The park slowly fades into darkness.
There, in the darkness, is the palace. We stare.
Everything is ahead - snow, rain and hail,
Last look at the park and that's it, choo-choo
And the park is completely hidden in darkness,
And it will be autumn - there will be a harvest,
You will be in a white dress, I will be in a tailcoat
All people are like trees in this park,
And I'm sorry for everyone, and I'm not sorry for anyone.