Текст и перевод песни Эрнесто Заткнитесь - Моби

Моби

Искал последние слова на земле
Пока земля на суд росу отдавала заре
Вопрошал вполголоса - чего ищу?
Какому всё хочу намять бока незримому чудовищу?
Проехал поезд: в желтых окнах – ни лица
Я – тот же поезд: во мне спит кириллица
Состав отбушевал, и воцарилась тишина
Как пред решеньем var
И в этот миг опустошения
Мне привидился рассыпанный по миру звёздный атлас
Тысячи знакомо растерянных пар глаз
Что призывали пробудить кириллицу
И были будто свыше даны как лилу – уиллису
Мы все гадаем: зачем нас сюда прибило из мрака?
И кто оставил подсказку - небесну клинопись знаков?
Но вправе ли я толковать шифр
Вправе ли лезть туда где горят морозным тальком вершины?
Не знаю. но уверен, что избрать молчанье не вправе
Иным досталось по карме искать призванье годами
Я догадался ребёнком - во мне тыща лошадиных львов толстых
И сквозь форму гимназиста – жёлтой кофтой стих
И хоть я обещаю впредь слова подобрать
Когда твой град придут передряги осадою брать
Но я не раз и подведу тебя
Мой зритель на последнем ряду
Шаток над летой акведук
Но суть не в том, как долго ты пьедесталом повелевал
А рухнув в пути, поднимался каждый ли раз?
Лишь поверив во взбалмошный шанс менять этот мир
Ты курс сохранишь, когда девятым валом штормит
Интерлюдия
Так ведь когда-то закалялась сталь
И все печали улетали вдаль
И если жизнь – борьба
Это моя судьба
И я прошу: когда опять пойдут стихи
Не допускай до них московского мерзавца
Тому, что должно фейерверком раскрываться
Негоже пасть в мошну, где шаят медяки
Пускай стихи уйдут, не слышимы никем
С балкона робкого, наивного апреля
Это – освобожденье, это не потеря
Искусство вынуждено совершать пике
Так на тибете мандалы в песке

Moby

I searched for the last words on Earth,
While the earth offered the dew to the dawn's embrace.
I whispered, what am I searching for?
Which invisible monster do I want to pummel?
A train passed: in the yellow windows – not a single face.
I am the same train: Cyrillic sleeps within me.
The train roared past, and silence reigned,
Like before the decision of a var.
And in this moment of emptiness,
I envisioned a star atlas scattered across the world,
Thousands of familiarly lost pairs of eyes,
That called for the awakening of Cyrillic,
And were as if given from above, like a lily – to Willis.
We all wonder: why were we washed ashore here from the darkness?
And who left the clue – the celestial cuneiform of signs?
But do I have the right to interpret the cipher?
Do I have the right to climb where the peaks burn with frosty talc?
I don't know, but I'm sure I don't have the right to choose silence.
Others, by karma, were destined to seek their calling for years.
I figured it out as a child – within me, a thousand fat lion-horses,
And through the uniform of a schoolboy – a poem hidden by a yellow sweater.
And though I promise to choose my words carefully from now on,
When troubles besiege your city like a siege,
I will still let you down more than once, my dear.
My spectator in the last row,
The aqueduct is shaky above the Lethe,
But the point is not how long you commanded the pedestal,
But having fallen on the path, did you rise each time?
Only by believing in the reckless chance to change this world,
Will you maintain your course when the ninth wave storms.
Interlude
This is how steel was tempered once,
And all sorrows flew far away.
And if life is a struggle,
This is my destiny.
And I ask: when the verses flow again,
Don't let the Moscow scoundrel near them.
What should unfold like fireworks,
Shouldn't fall into a purse where copper coins jingle.
Let the verses disappear, unheard by anyone,
From the balcony of a timid, naive April.
This is liberation, not a loss.
Art is forced to take a dive,
Like mandalas in the sand in Tibet.