Paroles et traduction G&G Sindikatas - Žaibo Rykštė (Unplugged)

Žaibo Rykštė (Unplugged)

Šimtai kapuose
O tie, kurie liko, spjaudo krauju
Galabijom slibiną
Bet iš karto keitėm nauju
Nuolankūs ponai trobose ūmūs
Šventas prasčioko naivumas
Ponai rūmų nestato
Ponai rankų nesitepa
Čia tu mėšle
Jie nejaučia nepritekliaus
Kaip kilpa virsta veržiamas diržas
O to, kas juos ponais padarė, pamiršo
Ei, kur tu, tas kursai viršuje
Teesie, bet dangus dosnus ne visiems, deja
Laukinės vapsvos, buki geluonys
Laižosi aplink stalą susėdę grobuonys
Mes tik žmonės – kūnas, kraujas
Kiek galima šitaip gyvent ištiesus saują
Kažkas privalo pakilt nuo stalo taręs:
Pakaks, netgi mužiko kantrybė turi ribas
Šaknim iš žemės
Reiks, jon ir grįšiu
Tegul smarkiau perkūnas žaibo rykštėm tranko
Aš atėjau čia su savo teisybe
Su ąžuolu
Savo tuščiu akmeniu savo rankoj
Kas iš tavo teisybės, jei nedrįsi jos ginti
Kas iš gyvenimo, jie gailiesi galėjęs gimti
Žodis – niekas, jeigu pilkas
Kas iš tavęs, jeigu silpnas
Razbaininkai – mūsų istorijos dalis
Plėšikas ar vagis netarnaus, kam nors geriau įspirs
O caro neteisybę žaboti reikia
Ten Blindos šaika viltį suteikia
Yra drąsių ir šiais laikais, kurie netyli
Kovoja su ponaičiais, kurie save tik myli
Mums Lietuva – ne karvė melžiama
O kaip sesuo, kaip tėvas, brolis, kaip šventa mama
Mužikai su bizūnais ieškot teisybės eidavo
Dvarams ir ponams romantikos suteikdavo
Vienu šventu kirčiu pakeisdavo jų tvarką
Jiems skauda, maldauja, už nuodėmes jie verkia
Miškai nuo seno patapdavo namais
Sukilėlius slėpdavo visais laikais
Ar partizanas, ar plėšikas – svarbu, ne kas esi
O kam tarnauji, kuom gyveni, į ką tiki
Už tavo garbę, laisvę, už saugų rytą
Už meilę ir teisybės skydą
Sukilt prieš demonus aš pasiruošęs
Brolau, galąsk ginklus, pašventink ir laikyk paruošęs
Ir jeigu upės virs kraujo takais
O pelkės – bevardžiais niūriais kapais
Vadinasi, yra teisybė, yra dangus
Nubaus mane, o baudėją baus mano sūnus
Keli metai šnabždesiai mane naktimis kelia
Vos prabudus jie atgal į mišką neria
Nekreipiau dėmesio, kol po gero mėnesio supratau
Ne tik aklas – kurčias buvau
Garsai visą laiką man istoriją pasakojo
Kiek praleidau, kol išgirdau
Klausiaus akis užmerkęs, kad neišgąsdinčiau
Ryte atsikėlęs, viską užsirašiau
Istorija buvo apie drąsą
Istorija apie likimą
Drąsių žmonių šaly
Apie išlikimą
Parduotus tėvus, brolius išduotus
Kankintus vaikus ir išskirtus mylimuosius
Kiekvienas žodis papasakotas buvo tiesa
Dūriais į širdį, aštriais kaip yla
Krauju užrašytos istorijos tęsiasi
Tiktai šį kartą išaušo mūsų diena
Kas iš tavo teisybės, jei nedrįsi jos ginti
Kas iš gyvenimo, jie gailiesi galėjęs gimti
Žodis – niekas, jeigu pilkas
Kas iš tavęs, jeigu silpnas

Удар Молнии (Unplugged)

Сотни в могилах,
а те, кто остались, харкают кровью.
Победили дракона,
но тут же сменили новым.
Покорные господа в хижинах злые,
святая наивность простого люда.
Господа дворцов не строят,
господа рук не марают.
Ты здесь, в грязи,
а они нужды не знают.
Как петля, затягивается ремень,
а того, кто их господами сделал, забыли.
Эй, где ты, тот, кто наверху?
Стремись, но небо щедро не ко всем, увы.
Дикие осы, тупые жала,
вокруг стола расселись, облизываются хищники.
Мы всего лишь люди – плоть и кровь.
Сколько можно так жить, протягивая ладонь?
Кто-то должен встать из-за стола и сказать:
"Хватит, даже у мужика терпение имеет границы".
Корнями из земли,
значит, в нее и вернусь.
Пусть сильнее гром гремит молниями,
я пришел сюда со своей правдой,
с дубом,
со своим пустым камнем в руке.
Что от твоей правды, если не смеешь ее защищать?
Что от жизни, если жалеешь, что родился?
Слово – ничто, если серое,
что толку от тебя, если ты слаб?
Разбойники – часть нашей истории.
Грабитель или вор не станет служить, кому-то лучше вдарит.
А царскую несправедливость обуздать нужно,
там шайка Блинды надежду дает.
Есть смелые и в наше время, которые не молчат,
борются с господчиками, которые любят только себя.
Для нас Литва – не корова дойная,
а как сестра, как отец, брат, как святая мать.
Мужики с кнутами искать правду шли,
дворам и господам романтики добавляли.
Одним святым ударом меняли их порядок,
им больно, молят, за грехи свои рыдают.
Леса издавна становились домом,
повстанцев укрывали во все времена.
Партизан или разбойник – неважно, кто ты,
а кому служишь, чем живешь, во что веришь.
За твою честь, свободу, за безопасное завтра,
за любовь и щит справедливости.
Восстать против демонов я готов,
брат, точи оружие, освяти и держи наготове.
И если реки превратятся в кровавые ручьи,
а болота – в безымянные мрачные могилы,
значит, есть правда, есть небо.
Накажет меня, а карателя накажет мой сын.
Года шепоты меня ночами будят,
едва проснусь, они обратно в лес ныряют.
Не обращал внимания, пока через месяц не понял,
не только слеп – глух был я.
Звуки все время мне историю рассказывали,
сколько упустил, пока услышал.
Слушал, закрыв глаза, чтобы не спугнуть,
утром проснувшись, все записал.
История была о смелости,
история о судьбе,
стране смелых людей,
о выживании.
Проданных родителей, преданных братьев,
замученных детей и разлученных возлюбленных.
Каждое слово рассказанное было правдой,
ударами в сердце, острыми как шило.
Кровью написанные истории продолжаются,
только на этот раз настал наш день.
Что от твоей правды, если не смеешь ее защищать?
Что от жизни, если жалеешь, что родился?
Слово – ничто, если серое,
что толку от тебя, если ты слаб?