Paroles et traduction Przemysław Gintrowski - Ja

Ja

Nie jestem piękny, a przyciągam wzrok,
Cieszy mnie wstręt w tworzących mnie spojrzeniach;
Sprytu nauczył mnie ułomny krok,
Co krok normalny w powód wstydu zmienia.
Wiem, że nawiedzam przyzwoite sny;
Bóg mnie spartaczył, jam wyrzut sumienia;
Dlatego wpełzam w dostojne zgromadzenia,
Gdzie racją bytu jest bezkarne - my!

A ja na złość im - nie należę.
I tak beze mnie - o mnie - gra.
Jednego nikt mi nie odbierze:
Ja jestem ja, ja, ja.

W karczmie tak siadam, by mnie widzieć mógł
Każdy obżartuch najzdrowszy i pijak;
To, co mi Bóg dał zamiast zwykłych nóg
Wokół półmiska bezwstydnie owijam.
Tym, co mam w miejsce rąk, odpędzam psy
Węszące łatwy łup w chromego strawie
I traci nastrój biesiadników gawiedź,
Co śpiewa przy mnie swoje śmieszne - my!

Bo ja na złość im - nie należę.
I tak beze mnie - o mnie - gra.
Jednego nikt mi nie odbierze:
Ja jestem ja, ja, ja.

Mam pod Ratuszem stałe miejsce, gdzie
Swój tors niezwykły wystawiam na pokaz:
Pomnik wyjątku, drżę z rozkoszy, że
Żadnego z radnych nie przepuszczę oka.
Gdy się dębowe już zatrzasną drzwi,
By przebieg obrad skryć przed losem plebsu
Wiem, że zdołałem trochę nastrój zepsuć
Tym, co tak godnie mówią, myśląc - my!

Bo ja na złość im - nie należę.
I tak beze mnie - o mnie - gra.
Jednego nikt mi nie odbierze:
Ja jestem ja, ja, ja.

W farze na najświetlistszą włażę z ław,
Gdzie przed ołtarzem tęcza lśni z witraży,
By, kiedy wierni proszą - Boże zbaw! -
Móc Mu pokazać, co z mej zrobił twarzy.
Więc patrzą na mnie, chociaż kapłan grzmi
Żeśmy jedynie niepoprawnym stadem,
Bom namacalnym przecież jest przykładem,
Że jest nieprawdą ich chóralne - my!

Bo ja na złość im - nie należę.
I tak beze mnie - o mnie - gra.
Jednego nikt mi nie odbierze:
Ja jestem ja, ja, ja.

Nie jestem sam. Odmiennych nas jest w bród!
Wciąż otorbionych wstrętem i respektem.
Bóg dał z kalectwem pokusę nam - i głód,
By się związać w pokręconych sektę.
Partia Potworków! Rząd zatrutej krwi!
Ach, cóż za ulga - unormalnić skazy!
Nakaz szacunku, a nie gest odrazy,
Wystarczy - ja! ja! ja! - zmienić w - my!!

Nie, nie chcę wpływać i należeć!
I tak beze mnie - o mnie - gra.
Jednego nikt mi nie odbierze:
Ja jestem ja! ja! ja!

Я

Я некрасив, но привлекаю взгляды,
Меня забавляет отвращение в глазах тех, кто смотрит на меня;
Мой неровный шаг научил меня хитрости,
Каждый мой шаг, отличный от обычного, оборачивается стыдом.
Знаю, что прихожу в благопристойные сны;
Бог изуродовал меня, я укор совести;
Поэтому я проникаю в почтенные собрания,
Где основанием существования является безупречное — мы!

А я им назло — не принадлежу.
И так без меня обо мне — молва.
Одного у меня никто не отнимет:
Я это я, я, я.

В трактире я сажусь так, чтобы меня видел
Каждый обжора самый здоровый и пьяница;
То, что Бог дал мне вместо обычных ног,
Я бесстыдно обвиваю вокруг миски.
Тем, что у меня вместо рук, я отгоняю псов
Чующих лёгкую добычу в увечном существе
И портится настроение у пирующей толпы,
Что поёт при мне своё нелепое — мы!

Ведь я им назло — не принадлежу.
И так без меня обо мне — молва.
Одного у меня никто не отнимет:
Я это я, я, я.

У меня есть постоянное место у Ратуши, где
Я выставляю напоказ свой необычный торс:
Памятник исключения, я дрожу от удовольствия, что
Ни одного из советников не пропущу взглядом.
Когда дубовые двери захлопнутся,
Чтобы скрыть ход заседания от участи плебса,
Я знаю, что мне удалось немного испортить настроение
Тем, кто так важно рассуждает, думая — мы!

Ведь я им назло — не принадлежу.
И так без меня обо мне — молва.
Одного у меня никто не отнимет:
Я это я, я, я.

В соборе я сажусь на самую освещённую скамью,
Где перед алтарём радуга сияет витражами,
Чтобы, когда верующие молят — Боже, спаси! —
Суметь показать Ему, что Он сделал с моим лицом.
И они смотрят на меня, хотя священник громит нас,
Что мы всего лишь неисправимое стадо,
Ведь я очевидное доказательство,
Что ложью является их хоровое — мы!

Ведь я им назло — не принадлежу.
И так без меня обо мне — молва.
Одного у меня никто не отнимет:
Я это я, я, я.

Я не одинок. Нас, других, — пруд пруди!
Вечно окружённых отвращением и почтением.
Бог дал нам вместе с уродством искушение — и голод,
Чтобы мы объединились в секту искалеченных.
Партия Уродов! Правительство отравленной крови!
Ах, какое облегчение — нормализовать изъяны!
Требовать уважения, а не жеста отвращения,
Достаточно — я! я! я! — превратить в — мы!!

Нет, я не хочу влиять и принадлежать!
И так без меня обо мне — молва.
Одного у меня никто не отнимет:
Я это я! я! я!