paroles de chanson Памятник - Vladimir Vysotsky

Я при жизни был рослым и стройным
Не боялся ни слова, ни пули
И в обычные рамки не лез
Но с тех пор, как считаюсь покойным
Охромили меня и согнули
К пьедесталу прибив "Ахиллес"

Не стряхнуть мне гранитного мяса
И не вытащить из постамента
Ахиллесову эту пяту
И железные рёбра каркаса
Мёртво взяты расствором цемента
Только судороги по хребту

Я хвалился косою саженью на те смерти!
Я не знал, что подвергнусь суженью после смерти
Но в привычные рамки я всажен, на спор вбили
А косую неровную сажень распрямили

И с меня, когда взял я да умер
Живо маску посмертную сняли
Расторопные члены семьи
И не знаю, кто их надоумил
Только — с гипса вчистую стесали
Азиатские скулы мои

Мне такое не мнилось, не снилось
И считал я, что мне не грозило
Оказаться всех мёртвых мертвей
Но поверхность на слепке лоснилась
И могильною скукой сквозило
Из беззубой улыбки моей

Я при жизни не клал тем, кто хищный, в пасти палец
Подойти ко мне с меркой обычной опасались
Но по снятии маски посмертной, тут же в ванной
Гробовщик подошёл ко мне с меркой деревянной

А потом, по прошествии года
Как венец моего исправленья
Крепко сбитый литой монумент
При огромном скопленьи народа
Открывали под бодрое пенье
Под моё — с намагниченных лент

Тишина надо мной раскололась
Из динамиков хлынули звуки
С крыш ударил направленный свет
Мой отчаяньем сорванный голос
Современные средства науки
Превратили в приятный фальцет

Я немел, в покрывало упрятан — все там будем!
Я орал в то же время кастратом в уши людям
Саван сдёрнули! Как я обужен, на-те, смерьте!
Неужели такой я вам нужен после смерти?!

Командора шаги злы и гулки
Я решил: как во времени оном
Не пройтись ли, по плитам звеня?
И шарахнулись толпы в проулки
Когда вырвал я ногу со стоном
И осыпались камни с меня

Накренился я, гол, безобразен
Но и падая — вылез из кожи
Дотянулся железной клюкой
И, когда уже грохнулся наземь
Из разодранных рупоров всё же
Прохрипел я: "Похоже, живой!"

И паденье меня не согнуло, не сломало
Но торчат мои острые скулы из металла
Не сумел я, как было угодно, шито-крыто
Я, напротив, ушёл всенародно из гранита