Jau-tā-jums (pied. Žaks) - Gustavo перевод на русский

Jau-tā-jums (pied. Žaks)

Es pieceļos no rīta, izkāpju ārā no gultas,
Saģērbjos, nomazgājos.
Izeju ārā no mājas, apeju ap
Stūri
Nostājos pieturā, ar smaidu uz sejas, bet tur vienmēr
Atrodas kāds vecais, dēļ kura man tas smaids no sejas
Pazūd...

1 pants:
Iekāp sabiedriskā transportā uzreiz visi pagriežas un
Lupī.
Un ko lupī, tik tupi?
It kā jūs visi tauriņi, a es starp jums krupis.
Ir jau izspiedušies pupi,
Bet nav vēl izaugts līdz knupim.
Es gribēju teikt, ka daudziem zināšanu līmenis ir zems
Visā, kas saistās ar šo dzīves veidu.
Lai ar' ko es teiktu,
Daudzi grib, lai es beigtu
Runāt šīs lietas, kas it kā nav pie vienas vietas.
Bet, tomēr nav pieņemts par tām tā klaigāt,
Jo visiem ir skaidrs, ka dzīvojam mēs grūtā laikā.
Un tagad nevienam nav viegli, to teikt bija lieki.
Varbūt, bet jūtu, ka grib kļūt kā spiegi,
Pasažieri, kuri man aiz muguras bakstās.
Saviem tukliem pirkstiem rāda,
Slēpjot emocijas lāda,
Beržās un apkārt lokās,
Bet es taču visu redzu, jo bļa ir atspulgs taj' logā.
Kā saka, daļa taisnības ir katrā jokā.
Es turu savu pildspalvu labajā rokā,
Kura pārvērš manu taisnību pa pusei jokā,
Tas ir kā pieradums no kura tā pagrūtāk nokāpt.

Te
Ir mums no Gustavo jautājums.(Vai tam tā ir jābūt?)
Derētu par to padomāt visiem jums.(Vai tam visam tā ir
Jābūt, ko?)

Šitais tā kā būtu paziņojums visai manai tautai,
Savulaik gānītai, izsūtītai, šautai.
Te nu mēs esam tas pats es tie paši jūs,
Tikai ārēji būs viss mazliet mainījies.
Sūds par to.
Galvenais, lai pēc nopelniem tiek,
Tam, kurš zem maniem darbiem savus parakstus liek.
Kurš tas ir tu jautāji?
Es par aktieri viņu saukāju
Un turpmāk viens pats bez viņa braukāju
Ar dziesmu pa dzīvi,
Krustām, šķērsām, tā ka noklusēts netiek nekas.
Teiksim, tas ka "Fact" turas kopā daudz švakāk nekā
Agrāk,
Bet tas pavisam cits stāsts.
Un aiziet!

Te
Ir mums no Gustavo jautājums.(Vai tam tā ir jābūt?)
Derētu par to padomāt visiem jums.(Vai tam visam tā ir
Jābut, ko?)

Tie, kuri nav ar ielu netīrību samaitāti
Tikai televizorā redz vardarbīgo realitāti,
Kamēr neskatās māte, vēl to var lasīt presē.
Radio ir tīrs, jo tur visus dresē.
No 10 stacijām 8 ir cenzētas.
Skaidrs, arī tur ir rupjas kļūdas redzētas,
Bet kopsummā masu mēdijos tas parādās virspusēji.
Jā 60 gadu laikā riktīgi ierūsēja
Vēlme uztvert lietas tādas, kādas tās ir.
Par to šaj' gabalā arī mans stāsts ir.
Te ir mums...
Paga', stop viens piemērs,
Tā vai savādāk tas nostrādā vienmēr.
Vidēji vienā manā dziesmā aptuveni 500 vārdu birst
No kuriem jūs dzirdat maksimums 3:
Bļadj, nahuj, dirst un tas arī viss.
Jūs esat gatavi mūs lamāt un gatavi mūs sist.
Un kā mēs varam šeit ar divu mazu bērnu māti
Runāt par jebkāda veida objektivitāti,
Par to kādi mums ir vārdu krājumi krāti,
Mūsu mūzikas gaumi un tiem mūsu uzskatiem,
Par to, ka vardarbība dziesmās tas ir normāli, redzi?
Jūs mums pišaties klāt tikai formalitātes pēc.

Te
Ir mums no Gustavo jautājums.(Vai tam tā ir jābūt?)
Derētu par to padomāt visiem jums.(Vai tam visam tā ir
Jābut, ko?)

Вопрос (при уч. Жак)

Я встаю утром, вылезаю из постели,
Одеваюсь, умываюсь.
Выхожу из дома, обхожу
Угол
Встаю на остановке, с улыбкой на лице, но там всегда
Находится какой-нибудь старик, из-за которого эта улыбка с моего лица
Исчезает...

1 куплет:
Захожу в общественный транспорт, сразу все поворачиваются и
Пялятся.
И чего пялятся, так тупо?
Как будто вы все бабочки, а я среди вас жаба.
Уже выдавились буфера,
Но еще не доросли до соски.
Я хотел сказать, что у многих уровень знаний низкий
Во всем, что связано с этим образом жизни.
Что бы я ни говорил,
Многие хотят, чтобы я перестал
Говорить эти вещи, которые якобы не к месту.
Но, тем не менее, не принято о них так кричать,
Потому что всем понятно, что живем мы в трудное время.
И сейчас никому не легко, это было лишним говорить.
Может быть, но чувствую, что хотят стать как шпионы,
Пассажиры, которые у меня за спиной тыкают.
Своими пустыми пальцами показывают,
Пряча эмоции в сундук,
Трутся и вокруг вьются,
Но я же все вижу, ведь, блин, есть отражение в этом окне.
Как говорится, доля правды есть в каждой шутке.
Я держу свою ручку в правой руке,
Которая превращает мою правду наполовину в шутку,
Это как привычка, от которой так сложно избавиться.

Здесь
У нас от Gustavo вопрос.(Должно ли так быть?)
Стоило бы об этом подумать всем вам.(Разве все это должно быть
Так, а?)

Это вроде как обращение ко всему моему народу,
Когда-то гонимому, высланному, расстрелянному.
Вот мы здесь, тот же я, те же вы,
Только внешне все немного изменилось.
Плевать на это.
Главное, чтобы по заслугам получил,
Тот, кто под моими работами свои подписи ставит.
Кто это, ты спросила?
Я его актером называл
И впредь один, без него колесю
С песней по жизни,
Крест-накрест, так, что ничего не умалчивается.
Скажем, то, что "Fact" держится вместе куда хуже, чем
Раньше,
Но это совсем другая история.
И погнали!

Здесь
У нас от Gustavo вопрос.(Должно ли так быть?)
Стоило бы об этом подумать всем вам.(Разве все это должно быть
Так, а?)

Те, кто не испорчены уличной грязью
Только по телевизору видят жестокую реальность,
Пока мама не смотрит, еще можно это прочитать в прессе.
Радио чистое, потому что там всех дрессируют.
Из 10 станций 8 цензурированы.
Понятно, и там грубые ошибки встречаются,
Но в целом в масс-медиа это показывается поверхностно.
Да, за 60 лет изрядно заржавело
Желание воспринимать вещи такими, какие они есть.
Об этом в этом треке и мой рассказ.
Здесь у нас...
Погоди, стоп, один пример,
Так или иначе, это работает всегда.
В среднем в одной моей песне примерно 500 слов льется
Из которых вы слышите максимум 3:
Блядь, нахуй, срать и это все.
Вы готовы нас ругать и готовы нас бить.
И как мы можем здесь с матерью двоих маленьких детей
Говорить о какой-либо объективности,
О том, какие у нас скудные словарные запасы,
Наши музыкальные вкусы и наши взгляды,
О том, что насилие в песнях - это нормально, понимаешь?
Вы к нам пристаете только для формальности.

Здесь
У нас от Gustavo вопрос.(Должно ли так быть?)
Стоило бы об этом подумать всем вам.(Разве все это должно быть
Так, а?)