Ruszkik Haza! - Ismerős Arcok перевод на русский

Ruszkik Haza!

Alig kóstolhattam, mégis nagyon jóízű volt;
- Győzelem és a szabad élet - minden erről szólt.
Nem kell néznem anyám arcát,
Apám rég feladott harcát;
Öröm lesz a szívekben már végre!

Aztán hajnal négykor furcsa hang a rakpart felől,
Az álom még bírja, húzna vissza, de az agyam már vacog elöl.
Az nem lehet, hogy apám sír,
Szeme, mint a nyitott sír,
Magyarország sikolya száll a szélbe'.

Refr.:

Hogy lehessen még magyar haza,
És hogy soha ne vesszen el:
Írd a falra, hogy "ruszkik haza",
És tedd, amit tenned kell!
Ha veszítünk, még vagy negyven évig
Esélyünk sem lesz;
Ne azt kérdezd, hogy honnan tudom,
Csak higgy nekem, ha szeretsz!

Csendben osontam ki, tudtam jól, hogy nem mehetek;
Nem vagyok hős, csak magyarul élek, erről meg nem tehetek.
A Széna téren a halált néztem,
A Corvin közben nagyon féltem,
És emlékszem az utcákon folyó vérre.

A cella mélyén, a nemlét szélén, arra gondolok,
Tudják-e majd, hogy ki voltam én, ha holnap majd meghalok.
Azután hogy fejbe lőnek,
Szöges dróttal összekötnek,
- Jobban félnek tőlem így, mint élve.

Refr.

Tesz-e valaki bármit, hogy ne takarja szenny a nevünk?
Lefogják-e tisztességgel földbe vakult szemünk?
Lesz-e olyan, ki érti,
Most azért lehet itt élni,
Mert mi felemeltük a lyukas zászlót az égre?!

Русские домой!

Едва попробовал, и всё же, какой же он был вкусный;
- Победа и свободная жизнь - всё было об этом.
Не надо больше видеть мне лицо своей матери,
Отец давно оставил свой последний бой;
Радость будет в сердцах, наконец-то!

Потом в четыре утра странный звук со стороны набережной,
Сон ещё держит, тянет назад, но разум уже леденеет.
Этого не может быть, что мой отец плачет,
Глаза его, как открытая могила,
Крик Венгрии несётся по ветру'.

Припев:

Чтобы была ещё венгерская земля,
И чтобы никогда она не пропала:
Пиши на стене, что "русские домой",
И делай то, что должен!
Если мы проиграем, ещё лет сорок
У нас не будет шансов;
Не спрашивай, откуда я знаю,
Просто поверь мне, если ты меня любишь!

Тихонько вышел, знал, что мне нельзя;
Я не герой, просто живу по-венгерски, а с этим ничего не поделаешь.
На площади Сена я смотрел в лицо смерти,
В переулке Корвина очень боялся,
И помню кровь, текущую по улицам.

В глубине камеры, на краю небытия, я думаю,
Будут ли знать, кто я был, если завтра умру.
После того, как выстрелят в голову,
Свяжут колючей проволокой,
- Так они боятся меня больше, чем живого.

Припев.

Сделает ли кто-нибудь что-нибудь, чтобы грязь не покрыла наше имя?
Опустят ли с почестями в землю наши ослепшие глаза?
Будет ли хоть один, кто поймёт,
Что сейчас можно здесь жить,
Потому что мы подняли дырявый флаг к небу?!